ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ
СОЦИАЛИЗМ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ
англ. socialism, democratic; нем. Sozialismus, demokratischer. Концепции сочетания социалист, устройства общества с демократическими формами полит, жизни. См. СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТИЯ.
Источник: Большой словарь по социологии, проект www.rusword.com.ua
СОЦИАЛИЗМ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ
Ключевая идейно-политическая концепция социал-демократии.
Впервые термин “С. д.” использовал в 1888 г. Д.Б. Шоу. До Первой мировой войны его использовали Э. Бернштейн и О. Бауэр, в межвоенный период – К. Каутский и Р. Гильфердинг.
В послевоенное время С. д. становится официальной доктриной социал-демократического движения. Контуры этой концепции намечены во Франкфуртской декларации Социалистического Интернационала (1951), программных документах западноевропейских социалдемократических, социалистических, лейбористских партий конца 1950-х – начала 1960-х гг.
Так, Годесбергская программа (1959) Социал-демократической партии Германии (СДПГ) ориентирует своих членов на социализм. В “Основной программе” стержневую роль играет понятие социализма как “постоянной задачи”. Ни в этой, ни в другой программе нет четкого разграничения между социализмом как движением, социализмом как теорией и социализмом как состоянием. Под категорией социализма как постоянной задачи понимается прежде всего такое движение к социализму, которое не предполагает наличия переломного момента, качественного скачка, знаменующего переход к социализму-состоянию. Само восприятие социализма как состояния общества не допускается социал-демократией.
Социализм, по мнению теоретиков социал-демократии, не нуждается в формулировке конечной цели. Известна формула-лозунг Э. Бернштейна: “То, что считают конечной целью, для меня ничто, движение – все”. Авторитетнейшая фигура в социал-демократическом движении В. Брандт говорил о С. д. как о “никогда не кончающейся задаче все больше и больше, вновь и вновь осуществлять социальные требования демократии в процессе политической борьбы, проводить в социальную действительность право индивидуума на личную и политическую свободу”.
Вопрос о завоевании рабочим классом политической власти как предпосылки и условия общественных преобразований (как он стоит у коммунистических партий) с повестки дня социал-демократии снят. На авансцену теоретических разработок выдвинулся лозунг “социальной демократии”, основным компонентом которого является триада: свобода, справедливость и солидарность. Эти ценности – не просто морально-этические постулаты, но и руководящие принципы проведения конкретной политики.
Свобода, как определяет Декларация принципов Социалистического Интернационала, – это результат индивидуальных и совместных усилий, которые представляют собой две части единого процесса. Каждый человек имеет право быть свободным от политического принуждения, действовать в соответствии со своими личными целями и индивидуальными возможностями.
Справедливость означает прекращение всякой дискриминации личности, а также равенство в правах и возможностях. Она требует компенсации за физическое, умственное и социальное неравенство. Солидарность носит всеобъемлющий и глобальный характер. Это практическое выражение общности человечества и чувства сострадания к жертвам несправедливости. В эпоху беспрецедентной взаимозависимости между личностью и государством принцип солидарности приобретает особое значение, поскольку он необходим для выживания человечества.
Известная модернизация концепции С. д. был предпринята в 1980-е гг. в ряде документов социал-демократических партий, Социалистического Интернационала. Социал-демократия приступила к решению тех проблем, которые во многих европейских странах обозначаются как “кризис прогресса”. Проект С. д. стал включать в себя модель индустриальной цивилизации. В центре дискуссий, развернувшихся вокруг данной модели, встали такие вопросы, как экономический рост; социальное управление техникой; будущее мира труда; социально ответственное производство энергии; новый индивидуализм; новые формы всеобщей безопасности; масштабы интернационализации.
Впервые термин “С. д.” использовал в 1888 г. Д.Б. Шоу. До Первой мировой войны его использовали Э. Бернштейн и О. Бауэр, в межвоенный период – К. Каутский и Р. Гильфердинг.
В послевоенное время С. д. становится официальной доктриной социал-демократического движения. Контуры этой концепции намечены во Франкфуртской декларации Социалистического Интернационала (1951), программных документах западноевропейских социалдемократических, социалистических, лейбористских партий конца 1950-х – начала 1960-х гг.
Так, Годесбергская программа (1959) Социал-демократической партии Германии (СДПГ) ориентирует своих членов на социализм. В “Основной программе” стержневую роль играет понятие социализма как “постоянной задачи”. Ни в этой, ни в другой программе нет четкого разграничения между социализмом как движением, социализмом как теорией и социализмом как состоянием. Под категорией социализма как постоянной задачи понимается прежде всего такое движение к социализму, которое не предполагает наличия переломного момента, качественного скачка, знаменующего переход к социализму-состоянию. Само восприятие социализма как состояния общества не допускается социал-демократией.
Социализм, по мнению теоретиков социал-демократии, не нуждается в формулировке конечной цели. Известна формула-лозунг Э. Бернштейна: “То, что считают конечной целью, для меня ничто, движение – все”. Авторитетнейшая фигура в социал-демократическом движении В. Брандт говорил о С. д. как о “никогда не кончающейся задаче все больше и больше, вновь и вновь осуществлять социальные требования демократии в процессе политической борьбы, проводить в социальную действительность право индивидуума на личную и политическую свободу”.
Вопрос о завоевании рабочим классом политической власти как предпосылки и условия общественных преобразований (как он стоит у коммунистических партий) с повестки дня социал-демократии снят. На авансцену теоретических разработок выдвинулся лозунг “социальной демократии”, основным компонентом которого является триада: свобода, справедливость и солидарность. Эти ценности – не просто морально-этические постулаты, но и руководящие принципы проведения конкретной политики.
Свобода, как определяет Декларация принципов Социалистического Интернационала, – это результат индивидуальных и совместных усилий, которые представляют собой две части единого процесса. Каждый человек имеет право быть свободным от политического принуждения, действовать в соответствии со своими личными целями и индивидуальными возможностями.
Справедливость означает прекращение всякой дискриминации личности, а также равенство в правах и возможностях. Она требует компенсации за физическое, умственное и социальное неравенство. Солидарность носит всеобъемлющий и глобальный характер. Это практическое выражение общности человечества и чувства сострадания к жертвам несправедливости. В эпоху беспрецедентной взаимозависимости между личностью и государством принцип солидарности приобретает особое значение, поскольку он необходим для выживания человечества.
Известная модернизация концепции С. д. был предпринята в 1980-е гг. в ряде документов социал-демократических партий, Социалистического Интернационала. Социал-демократия приступила к решению тех проблем, которые во многих европейских странах обозначаются как “кризис прогресса”. Проект С. д. стал включать в себя модель индустриальной цивилизации. В центре дискуссий, развернувшихся вокруг данной модели, встали такие вопросы, как экономический рост; социальное управление техникой; будущее мира труда; социально ответственное производство энергии; новый индивидуализм; новые формы всеобщей безопасности; масштабы интернационализации.
Источник: Словарь-справочник по социологии. Учебное издание.
ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ
утопическая концепция и программа, провозглашающая возможность построения (в условиях доминирования государственной/коллективной собственности на средства производства) нетоталитарного общества посредством всеобъемлющего использования процедур непосредственной демократии и демократического социального контроля. (Так например, согласно И. Хоуи, США, 1979: "Социализм должен быть целиком... подчинен демократии - именно современной демократии, несмотря на ее изъяны, - для того чтобы привнести больше демократии в любую сферу жизни общества: политическую, экономическую, социальную, культурную. Социализм без демократии невозможен - никакой компромисс с любого рода апологетами диктатуры или авторитаризма недопустим... Социализм должен быть определен как общество, где средства производства - в той мере, в какой вообще нельзя давать заранее его строгое определение, - находятся в коллективной собственности и контролируются методами демократии...").
В качестве самоосознающего интеллектуального течения "Д.С." возникает и приобретает известное влияние в 1950-1980-х, выступив реакцией неприятия гуманистическими ориентированными мыслителями и оппозиционными политиками бесчеловечных социальных практик "реального социализма", с одной стороны, а также реальных противоречий обществ либеральной демократии второй половины 20 в. (демократического капитализма), с другой. В государствах Западной Европы и Северной Америки главный акцент программы "Д.С.", трактуемого как "не столько теория, сколько система моральных заповедей" (С. Гэмпшир, Великобритания, 1974), сводился к тезису о том, что социальный порядок, спланированный учеными и реализованный государственной властью, будет обладать явным интеллектуально-нравственным превосходством по отношению к общественной системе, конституирующейся в результате неисчислимых и самых разнообразных человеческих поступков, основанных на индивидуальных предпочтениях людей. Предполагалось, что избавление индивидов от бедности и лишений являет собой приоритетную задачу социалистического правительства наряду с обеспечением национальной обороны; неравенство людей в богатстве, ведущее к неравенству в диапазоне и свободе действий, должно существенно корректироваться государством; задача удовлетворения первоочередных потребностей населения может рассматриваться как важнейшая задача властей, будучи даже сопряженной с некоторыми потерями в объеме производства товаров и услуг. Осознанный акцент на процедурах укоренения в обществе единой системы моральных императивов (в ущерб иным убеждениям) приводил адептов "Д.С." к истолкованию монолитной нравственности коллективистского толка как достаточной и самоценной несущей конструкции, обеспечивающей общественные стабильность и равновесие: "Один капитализм подвергает своих участников тревогам жизни, не прибегая к помощи коллективистской морали. Можно доказать, что исправление этих недостатков обходится гораздо дороже, чем урезание экономической свободы или сокращение личных свобод, которого требует социализм... Поколение, привыкшее к поддержанию социалистической дисциплины, не будет сожалеть о ценностях буржуазного индивидуализма... Никто из нас не сможет избежать этой ловушки, предположив, что социализм станет включать в свои моральные обязательства права индивида в их понимании, предложенном Миллем. Такое прославление индивидуализма прямо противоположно основному лозунгу социализма о намеренно всеобъемлющей коллективной моральной цели... Поскольку социалистическое общество стремится быть хорошим обществом - все его решения и мнения неизбежно реализуются с моральной целью. Любое несогласие с ними, любой аргумент в пользу альтернативной политики, любое возражение, следовательно, поднимает вопрос о моральности существующего правительства..." (Р. Гейл-броунер, США, 1978).
Оказавшись предметом интенсивной социально-философской, политологической, теологической и этической полемики, концепция "Д.С." столкнулась в 1960-1990-х с рядом серьезных контраргументов как на уровне теоретических изысканий, так и в контексте системного прогнозирования возможных следствий направляемой общественной практики. Обращая внимание на атрибутивно присущее программе "Д.С." игнорирование эффективных источников экономической динамики и экономического роста (согласно Л. Колаковскому, 1974: "Мы - за равенство, но... экономика не может быть основана на равенстве заработка... некоторые виды неравенства обусловлены генетическими факторами, и мы слишком мало знаем об их влиянии на общественное развитие... Мы - за демократию в экономике, но мы не знаем, как ее согласовать с конкуренцией в производстве продукции"), оппоненты особо акцентировали экономическую природу "социалистической системы вообще" как основанной на принципе Zero-Sum Game - игры с нулевой суммой (т.е. убыточные предприятия компенсируют результаты своей деятельности за счет централизованных средств, накапливаемых из прибыли эффективно работающих предприятий). На высоком региональном и на общенациональном уровнях политика "Д.С.", основанная на представительстве, суть перманентная сделка по субъективным правилам (группы давления-лоббирования в условиях демократического капитализма в принципе элиминируют идею т.наз. "прямого" народного представительства). Несовпадение интересов и несоизмеримость возможностей сообществ/общин в принципе исключают даже в принципе долгосрочное социалистическое планирование, поддерживающее одни общины за счет других. По Дарендорфу, "если это - планирование, то оно не может быть демократическим; если же оно демократично, то это - не планирование. Если оно более чем предложение, то оно насильственно; если же оно построено на насилии, то оно будет иметь тенденцию представлять интересы тех, кто лучше организован". Глобальным следствием подобной системы, по его мнению, выступает ситуация, когда "государство всеобщего благосостояния отбирает у своих граждан большую часть их дохода и говорит им, что израсходует их, оставив себе лишь на карманные расходы... Может настать день, когда историки увидят, что правительства, как и следовало ожидать, вмешиваются практически в любой аспект жизни граждан". Неразрешимой нравственной коллизией для общественной морали социумов социалистического толка является, таким образом, невозможность придания проблеме ограничения власти государства над обществом и своими собственными гражданами статуса столь же высокозначимой и нравственной, сколь и вопрос постоянного триумфа большинства над меньшинством. Очевиден трагический и неизбывный конфликт интересов, весьма характерный для "Д.С.": можно ли гарантировать права меньшинства, оппозиционеров, - всех людей, интересы которых не совпадают с интересами большинства, - если обобществленная собственность является подконтрольной последнему. (Общеизвестно, что ряд аспектов экономического поведения людей - управление производством, репертуары легитимации социально-экономических нововведений, выбор потребителем товара на рынке, пределы личной ответственности за исполняемые функции и т.д. - не пригодны для процедур их решения так называемым демократическим путем.) Также неприложима "непосредственная демократия" для выработки большинства решений в сфере ценностей (религия, мораль, искусство и пр.). Избыток безрезультатных собраний и заседаний по всемыслимым поводам рассматривался как неизбежное зло даже в границах официозной санкционированной общественной самокритики социалистических государств на любых этапах их становления (ср. В. Маяковский "Прозаседавшиеся" и "антибюрократические" постановления ЦК КПСС 1970-1980-х).
С точки зрения организации публичной политики, для "Д.С." присущи перманентные ситуации, когда харизматические лидеры получают непропорциально большую власть, а также сценарии, при которых то, что следует слушать, и то, что можно говорить, определяются страстями толпы и общественной цензурой. (Как отмечал немецкий экономист В. Репке в 1949: "Разница между тоталитарным и демократическим социализмом такая же, как между убийством и непредумышленным нанесением телесных повреждений, ведущих к смерти. Мы вовсе не желаем квалифицировать демократический социализм как убийство. Но мы хотим подчеркнуть, что человек может погибнуть и случайно, однако для него, несчастного, значение будет иметь только результат, а не обстоятельства происшествия".) В условиях борьбы либерально ориентированных слоев социалистических обществ Центральной и Восточной Европы 1960-1980-х за обретение людьми экономических, политических и гражданских свобод идея "Д.С." (в облике идеи "социализма с человеческим лицом") выступала осознанным и необходимым фазисом желаемой трансформации массовых ориентаций людей от лозунга "больше социализма" к идеалам демократического капитализма.
А.А. Грицанов
В качестве самоосознающего интеллектуального течения "Д.С." возникает и приобретает известное влияние в 1950-1980-х, выступив реакцией неприятия гуманистическими ориентированными мыслителями и оппозиционными политиками бесчеловечных социальных практик "реального социализма", с одной стороны, а также реальных противоречий обществ либеральной демократии второй половины 20 в. (демократического капитализма), с другой. В государствах Западной Европы и Северной Америки главный акцент программы "Д.С.", трактуемого как "не столько теория, сколько система моральных заповедей" (С. Гэмпшир, Великобритания, 1974), сводился к тезису о том, что социальный порядок, спланированный учеными и реализованный государственной властью, будет обладать явным интеллектуально-нравственным превосходством по отношению к общественной системе, конституирующейся в результате неисчислимых и самых разнообразных человеческих поступков, основанных на индивидуальных предпочтениях людей. Предполагалось, что избавление индивидов от бедности и лишений являет собой приоритетную задачу социалистического правительства наряду с обеспечением национальной обороны; неравенство людей в богатстве, ведущее к неравенству в диапазоне и свободе действий, должно существенно корректироваться государством; задача удовлетворения первоочередных потребностей населения может рассматриваться как важнейшая задача властей, будучи даже сопряженной с некоторыми потерями в объеме производства товаров и услуг. Осознанный акцент на процедурах укоренения в обществе единой системы моральных императивов (в ущерб иным убеждениям) приводил адептов "Д.С." к истолкованию монолитной нравственности коллективистского толка как достаточной и самоценной несущей конструкции, обеспечивающей общественные стабильность и равновесие: "Один капитализм подвергает своих участников тревогам жизни, не прибегая к помощи коллективистской морали. Можно доказать, что исправление этих недостатков обходится гораздо дороже, чем урезание экономической свободы или сокращение личных свобод, которого требует социализм... Поколение, привыкшее к поддержанию социалистической дисциплины, не будет сожалеть о ценностях буржуазного индивидуализма... Никто из нас не сможет избежать этой ловушки, предположив, что социализм станет включать в свои моральные обязательства права индивида в их понимании, предложенном Миллем. Такое прославление индивидуализма прямо противоположно основному лозунгу социализма о намеренно всеобъемлющей коллективной моральной цели... Поскольку социалистическое общество стремится быть хорошим обществом - все его решения и мнения неизбежно реализуются с моральной целью. Любое несогласие с ними, любой аргумент в пользу альтернативной политики, любое возражение, следовательно, поднимает вопрос о моральности существующего правительства..." (Р. Гейл-броунер, США, 1978).
Оказавшись предметом интенсивной социально-философской, политологической, теологической и этической полемики, концепция "Д.С." столкнулась в 1960-1990-х с рядом серьезных контраргументов как на уровне теоретических изысканий, так и в контексте системного прогнозирования возможных следствий направляемой общественной практики. Обращая внимание на атрибутивно присущее программе "Д.С." игнорирование эффективных источников экономической динамики и экономического роста (согласно Л. Колаковскому, 1974: "Мы - за равенство, но... экономика не может быть основана на равенстве заработка... некоторые виды неравенства обусловлены генетическими факторами, и мы слишком мало знаем об их влиянии на общественное развитие... Мы - за демократию в экономике, но мы не знаем, как ее согласовать с конкуренцией в производстве продукции"), оппоненты особо акцентировали экономическую природу "социалистической системы вообще" как основанной на принципе Zero-Sum Game - игры с нулевой суммой (т.е. убыточные предприятия компенсируют результаты своей деятельности за счет централизованных средств, накапливаемых из прибыли эффективно работающих предприятий). На высоком региональном и на общенациональном уровнях политика "Д.С.", основанная на представительстве, суть перманентная сделка по субъективным правилам (группы давления-лоббирования в условиях демократического капитализма в принципе элиминируют идею т.наз. "прямого" народного представительства). Несовпадение интересов и несоизмеримость возможностей сообществ/общин в принципе исключают даже в принципе долгосрочное социалистическое планирование, поддерживающее одни общины за счет других. По Дарендорфу, "если это - планирование, то оно не может быть демократическим; если же оно демократично, то это - не планирование. Если оно более чем предложение, то оно насильственно; если же оно построено на насилии, то оно будет иметь тенденцию представлять интересы тех, кто лучше организован". Глобальным следствием подобной системы, по его мнению, выступает ситуация, когда "государство всеобщего благосостояния отбирает у своих граждан большую часть их дохода и говорит им, что израсходует их, оставив себе лишь на карманные расходы... Может настать день, когда историки увидят, что правительства, как и следовало ожидать, вмешиваются практически в любой аспект жизни граждан". Неразрешимой нравственной коллизией для общественной морали социумов социалистического толка является, таким образом, невозможность придания проблеме ограничения власти государства над обществом и своими собственными гражданами статуса столь же высокозначимой и нравственной, сколь и вопрос постоянного триумфа большинства над меньшинством. Очевиден трагический и неизбывный конфликт интересов, весьма характерный для "Д.С.": можно ли гарантировать права меньшинства, оппозиционеров, - всех людей, интересы которых не совпадают с интересами большинства, - если обобществленная собственность является подконтрольной последнему. (Общеизвестно, что ряд аспектов экономического поведения людей - управление производством, репертуары легитимации социально-экономических нововведений, выбор потребителем товара на рынке, пределы личной ответственности за исполняемые функции и т.д. - не пригодны для процедур их решения так называемым демократическим путем.) Также неприложима "непосредственная демократия" для выработки большинства решений в сфере ценностей (религия, мораль, искусство и пр.). Избыток безрезультатных собраний и заседаний по всемыслимым поводам рассматривался как неизбежное зло даже в границах официозной санкционированной общественной самокритики социалистических государств на любых этапах их становления (ср. В. Маяковский "Прозаседавшиеся" и "антибюрократические" постановления ЦК КПСС 1970-1980-х).
С точки зрения организации публичной политики, для "Д.С." присущи перманентные ситуации, когда харизматические лидеры получают непропорциально большую власть, а также сценарии, при которых то, что следует слушать, и то, что можно говорить, определяются страстями толпы и общественной цензурой. (Как отмечал немецкий экономист В. Репке в 1949: "Разница между тоталитарным и демократическим социализмом такая же, как между убийством и непредумышленным нанесением телесных повреждений, ведущих к смерти. Мы вовсе не желаем квалифицировать демократический социализм как убийство. Но мы хотим подчеркнуть, что человек может погибнуть и случайно, однако для него, несчастного, значение будет иметь только результат, а не обстоятельства происшествия".) В условиях борьбы либерально ориентированных слоев социалистических обществ Центральной и Восточной Европы 1960-1980-х за обретение людьми экономических, политических и гражданских свобод идея "Д.С." (в облике идеи "социализма с человеческим лицом") выступала осознанным и необходимым фазисом желаемой трансформации массовых ориентаций людей от лозунга "больше социализма" к идеалам демократического капитализма.
А.А. Грицанов
Источник: Социология: энциклопедия
