Модели миграционных процессов

Миграция — сложный социальный процесс, тесно связанный как с экономическим уровнем развития того или иного общества, так и с социальными преобразованиями в нем. Миграция как системный элемент существовала в различных видах. Можно выделить следующие основные модели миграционных процессов раннего и современного периодов глобализации:
- Вынужденно-принудительная модель миграционных процессов — характерна для периода массовой колонизации. Она соответствовала потребностям имперских центров Западной Европы в создании и развитии колониальной системы.
Создание новых капиталистических рынков и развитие цивилизации в Новом Свете побудили большое количество европейцев покинуть Европу и перебраться в Америку и Африку, чтобы управлять новыми колониями. Основные маршруты торговли и колонизации пролегли между Западной Европой, западным побережьем Африки и Америкой. Перемещение товаров и оружия из Европы в Африку, африканских рабов в Америку, сырого хлопка и сахара из
Америки обратно в Европу образовали своеобразный трансатлантический треугольник.
Самой важной составляющей товарообмена того времени было транспортирование рабов. Между 1500 и 1850 гг. приблизительно 10 млн. рабов были перевезены из Африки в Америку.
Основным мотивом работорговли было получение экономической выгоды от эксплуатации дешевых рабочих рук на плантациях колониальных владений и в домашнем хозяйстве. Первыми стали заниматься работорговлей португальцы, начавшие данный вид «бизнеса» в 1441 г., с 1501 г. в процесс работорговли включились испанцы, а с 1562 г. — англичане. Постепенно «человеческие ресурсы» на западе Африки истощились: «отработанная зона» активной работорговли, образовавшись в районе теперешнего Сенегала, быстро продвигалась в направлении Берега Слоновой Кости, затем Нигерии, а к концу XVIII в. — в сторону Конго и далее на юг, вплоть до Анголы.
Арабская же работорговля не прекратилась и после того, как колонизировавшая Африку Европа официально отказалась и отмежевалась от рабства: в Омане и на Занзибаре рынки рабов функционировали еще в конце XIX в.
На территорию современных США первые 20 африканских рабов были привезены в 1619 г. в штат Виргиния. Всего с XVI в. до середины XIX в. в Америку было депортировано приблизительно 11 млн. черных рабов. Если же учесть погибших при поимке или перевозке, то цифру «затронутых» депортацией людей следует увеличить до 15 млн. человек.
В XVIII в. ввоз рабов и их продажа на невольничьих рынках Америки подвергались резкой критике. Во многих странах рабство осуждалось с точки зрения человеческой и христианской морали. В конце XVIII в. движение протеста против рабства существенно расширилось. Первый запрет на торговлю рабами был принят в 1792 г. Данией, а в 1807 г. за ней последовала Великобритания. В 1825 г. Венский конгресс ввел запрет на трансатлантическую торговлю рабами (хотя в некоторых странах рабство продолжало существовать и являлось важным фактором хозяйственного уклада, например, в Бразилии и некоторых штатах США).
Итак, перечислим основные вехи работорговли:
- 1441 г. — португальцы как «первооткрыватели» работорговли;
- 1501 г. — включение в процесс работорговли Испании;
- 1562 г. — включение в процесс работорговли Англии;
- 1619 г. — на территорию США были ввезены первые 20 африканских рабов;
- 1688 г. — появление в США движения аболиционизма;
- 1740 г. — в английских колониях свыше 100 тыс. африканских рабов;
- 1792 г. — запрет на торговлю рабами в Дании;
- 1794 г. — принятие конгрессом США «Закона о беглых рабах»;
- 1807 г. — запрет на торговлю рабами в Великобритании;
- 1816 г. — создание Американского колонизационного общества;
- 1820 г. — принятие Миссурийского компромисса;
- 1822 г. — начало возвратной миграции африканских рабов;
- 1825 г. — Венским конгрессом введен запрет на трансатлантическую торговлю.
Второй составляющей потока миграции в период колонизации была активная миграция европейцев в Северную Америку, Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию. Значительные миграционные потоки были связаны с переездом европейцев на постоянное место жительства в открытые исследователями и порабощенные дальние страны. Только в 1846-1924 гг. в заморские колонии переселилось около 50 млн. европейцев.
Параллельно этому процессу происходило принудительное переселение преступников из Европы в Австралию и Америку. Большое количество людей было перемещено не только из родных мест, но и «приговорено» к работе на новом месте. Возник трансатлантический треугольник: Европа — Африка — Америка — Европа; продолжались принудительное переселение преступников из Европы в Австралию и Америку (1788 г.), а также миграция свободных белых переселенцев из Европы в Северную и Южную Америку, Австралию (1793 г.), Новую Зеландию, Южную Африку.
Можно сказать, что если раньше свободная белая колонизация составляла небольшую долю в миграционных потоках, то в этот период она стала основной. Это «большое переселение» европейцев явилось ровесником индустриальной революции и быстрой урбанизации в Европе.
Миграции, таким образом, неразрывно связаны с социальными и экономическими преобразованиями в период колонизации.
В русле общемировых тенденций происходило освоение (колонизация) огромной части евразийского континента, где в XIX в. завершилось создание Российской империи.
История внутренней миграции населения России, связанной с заселением страны, на каждом историческом этапе имела специфические черты, но в целом характеризовалась относительной устойчивостью в направлениях. Так, в IX-XII вв. славянское население Древней Руси постепенно заселяло территорию в бассейне рек Оки, верхней Волги, Севера. В XIII-XIV вв. усилились передвижения на север и северо-восток Восточной Европы. Начавшийся в XVI в. устойчивый и центробежный миграционный процесс повлек за собой перемещение населения на юг от первоначального центра Русского государства. Отсюда население пошло в Новороссию, на Кавказ, за Волгу и далее за Каспийское море, особенно за Урал, в Сибирь, до берегов Тихого океана. Как отмечает В.О. Ключевский, история Российского государства - это история непрерывно колонизируемой страны. По словам А. Ахиезера, «процесс колонизации, игравший столь важную роль в истории Российского государства, по своей сути был одновременно колонизацией — миграцией».
Процесс колонизации, сыгравший столь важную роль в истории Российского государства, по своей сути был колонизацией-миграцией. Но колонизация-миграция территорий России имеет ряд специфических черт по сравнению с другими странами:
- массовая колонизация восточных и южных регионов осуществлялась позднее, чем в западных странах (за исключением Сибири);
- в отличие от колоний других стран (например, Испании, Великобритании) осваиваемые и заселяемые территории представляли собой сопредельные земли, находившиеся в непосредственной близости от метрополии и задолго до начала активной колонизации имевшие с ней торгово- экономические связи;
- история колонизации Россией сопредельных районов не знала гибели не только миллионов (как в Северной Америке), но даже и тысяч их коренных жителей, либо принудительного сселения аборигенов в резервации (как, например, было при колонизации Северной и Центральной Америки, Австралии).
- Индустриально-классическая модель миграционных процессов — характерна для периода с начала XIX столетия и до середины XX в.
Миграционные перемещения этого периода были обусловлены двумя взаимосвязанными процессами: с одной стороны, продолжающейся колонизацией, а с другой стороны, индустриализацией в странах Западной Европы. Они характеризовались переселением без каких-либо ограничений, главное в них - экономические мотивы. Другая особенность этого периода — расширение районов выбытия мигрантов и усиление культурного различия между ними и коренными жителями мест вселения. В этот период наблюдается активная миграция европейцев в Южную Африку, Австралию, Новую Зеландию, Канаду, Южную Америку и особенно в Северную Америку. Например, между 1815-м и 1925 г. более чем 25 млн. человек покинули Англию, главным образом чтобы поселиться в ее колониях. В США в период с 1861-го по 1920 г. прибыли около 30 млн. человек, в том числе около 29 млн. человек — из Европы.
Индустриализация в странах Западной Европы происходила наряду с «раскрестьяниванием» и быстрым ростом городов, в которых многие бывшие крестьяне не могли найти работу. Западная Европа была наводнена огромным количеством людей, которые были в буквальном смысле слова «не у дел», они составляли так называемое «избыточное население» Эти люди эмигрировали в другие страны или на другие континенты.
В других странах мигранты имели возможность реализовать свои жизненные планы, и это служило стимулом для эмиграции других. В течение XIX столетия идея «миграции» становится навязчивой идеей многих народов. Часто целые деревни следовали по дороге, проложенной одним мигрантом.
Поскольку индустриализация в начале XX в. набирала темпы, многие страны начали испытывать необходимость в дополнительной рабочей силе и стали предпринимать меры для ввоза рабочих из других государств. Так, Англия принимала завербованных рабочих из Ирландии, Индии, Вест- Индии и Пакистана. Франция принимала иммигрантов из своих колоний в Северной Африке. Германия, потерявшая контроль над колониями в Первой мировой войне, была вынуждена вербовать работников из полупромышленных или периферийных стран Южной Европы.
Таким образом, если в начале данного периода большинство мигрантов были выходцами из различных стран Европы, то к его концу увеличились объемы миграции из Азии, Африки и Латинской Америки.
Однако такая ситуация продолжалась недолго. США, Западная Европа, Канада, Австралия, страны Персидского залива, Япония и недавно вставшие на путь индустриализации страны Юго-Восточной Азии стали использовать контрактную форму приглашения на работу на определенное время. Миграции по таким схемам трудовых контрактов стали рассматриваться как «несвободная трудовая миграция».
Россия также участвовала в межконтинентальных миграциях. В период с 1861-го по 1915 г. из Российской империи выехали 4,3 млн. человек, в том числе больше половины (почти 2,6 млн. человек) — в первые 15 лет XX в. Две трети из общего числа эмигрировавших выехали в США. Основные эмиграционные потоки шли из таких территорий Российской империи, как Польша, Литва, Белоруссия, Галиция и Закарпатье.
Участие русских в эмиграции в тот период было незначительным. Например, в 1910 г. в США было зарегистрировано 1,6 млн. эмигрантов из Российской империи (без Финляндии). В их числе было более половины евреев, более трети поляков и литовцев и лишь 2,7% русских, украинцев и белорусов.
Перед Первой мировой войной широкое распространение получила временная трудовая эмиграция из России в европейские государства: в 1910—1913 гг. только в Германию на работу выезжали около 300 тыс. человек ежегодно.
Колонизация территории Российского государства продолжалась весь XIX в. и не утратила своей значимости и в XX в. Весь этот период продолжалось освоение окраин Российской империи. Именно на этот период пришлась наиболее масштабная — столыпинская — переселенческая волна. За 20 лет (с 1887-го по 1916 г.) 2,5 млн. человек переселились в Сибирь и на Дальний Восток, еще почти 1,5 млн. — в Казахстан и Среднюю Азию. Суммарный миграционный поток на окраины, включая Новороссию, Северный Кавказ и Закавказье, составил за этот период 5,2 млн. человек, превзойдя в 1,4 раза объем переселений в предшествующие 30 лет.
В этот же период аграрное освоение окраин Российской империи постепенно сменяется индустриальным, а урбанизация становится главным процессом, определяющим расселение населения на территории страны. При этом индустриализация принципиально изменила миграционное поле, фокусируя развитие в наиболее выгодных немногочисленных точках и ареалах пространства и вынуждая население перемещаться вслед за собой, а урбанизация не только повышала роль городов в обществе, вносила изменения в размещение производительных сил, но также повлекла за собой изменения в социально-демографической и социально-профессиональной структуре общества, в образе жизни и культуре различных социальных слоев населения. В начале XX в. процесс урбанизации в Российской империи набрал довольно высокие темпы: за период 1897 — 1913 гг. число горожан увеличилось на 55% по сравнению с 21% прироста общей численности населения. При этом доля самого городского населения в России составляла всего 15 — 20%, тогда как в Западной Европе и Северной Америке — в среднем около 50% (а в Великобритании и других индустриальных странах она превышала 70%).
За период Первой мировой и Гражданской войн процесс урбанизации в России практически приостановился, и только с середины 20-х гг. начался стремительный рост городского населения, который в годы первых пятилеток прибавлялся примерно по 6,5% в год. Прирост городского населения происходил в основном за счет миграции населения из сельской местности в промышленно развитые регионы России. Так, между переписями 1926-го и 1939 г. сельская местность потеряла в миграциях 18,7 млн. человек (т.е. практически весь естественный прирост).
В результате Второй мировой войны деревня понесла двойные потери: гибель людей во время войны, а после нее — массовый уход в восстанавливаемые города. В начале 1951 г. сельское население СССР было на 22 млн. человек (на 17%) меньше, чем в 1939 г., а отток между переписями 1939-го и 1959 г. достиг 25 млн. человек, в 2,5 раза превысив естественный прирост. Только примерно с 1950 г. миграцию сельского населения в СССР можно рассматривать как процесс, обусловленный исключительно ростом городов внутри страны.
В 1960— 1970 гг. города росли высокими темпами, приняв из села за 30 лет (с 1959-го по 1989 г.) почти 40 млн. человек, из которых 22 млн. дали села России. Таким образом, можно утверждать, что урбанизация привела к резкому повышению социальной и миграционной мобильности населения России. Если в начале XX в. только 1 из 6 — 7 жителей жил там, где родился, то к началу 90-х гг. — каждый второй. Кроме того, с урбанизацией сопряжены важнейшие социальные перемены — эволюция демографических процессов, эволюция расселения, структурные сдвиги в экономике и, как следствие, трансформация образа жизни и формирование иного типа личности, сильно отличного от исходного, присущего аграрному обществу.
Итак, индустриально-классический этап миграций в мире закончился в середине 70-х гг. XX в.
Достаточно очевидной представляется связь между миграциями и мировыми войнами.
Миграции в период и после Первой мировой войны. Первые в XX столетии беженцы в Европе появились в результате Балканской войны 1912—1913 гг., бывшей своего рода прелюдией к Первой мировой войне.
В 1913 г. состоялся массовый «обмен» населением между Турцией и Болгарией — каждая сторона передала другой приблизительно по 50 тыс. человек.
Не дожидаясь объявления войны, в 1914 г. Россия приступила к арестам и высылкам поданных Германии, Авст- ро-Венгрии и Турции. Депортировали при этом не только «подозреваемых в шпионаже», но и вообще всех лиц призывного возраста нескольких национальностей — немцев, австрийцев, венгров, поляков, евреев. Исключение делалось только для чехов, сербов и русинов.
Неслыханный прежде по своей масштабности обмен гражданами произошел согласно Лозаннскому мирному договору в 1923 г. между Турцией и Грецией: около 400 тыс. турок было переселено из Греции в Малую Азию, откуда, в свою очередь, было депортировано около 1,2 млн. греков.
После поражения Германии в Первой мировой войне и сокращения ее территории из Прибалтики в оставшуюся часть Германии переселились около 1 млн. немцев. В то же время в Польшу хлынул поток беженцев из восточной Украины и Белоруссии.
В 1922 г. первые еврейские эмигранты покинули фашистскую Италию. Правительство страны пыталось ограничить эмиграцию в Америку, а в 1930-е гг. направить переселенческий поток во вновь приобретенные колонии. Однако успеха эта мера не принесла: из 400 тыс. итальянцев, мигрировавших в Ливию и Эритрею, к началу Второй мировой войны вернулись около 50%.
Постепенно нарастала волна еврейских эмигрантов после прихода к власти нацистов и начала систематического преследования евреев в Германии. На первых порах евреи искали убежище в соседних странах — Франции, Швеции, Швейцарии, Чехословакии, а также в СССР. Центрами первой волны еврейской эмиграции стали Париж, Амстердам и Прага.
Социальное положение эмигрантов зависело от разрешения на пребывание в стране, получения вида на жительство, материального положения. В большинстве стран, куда эмигрировали евреи, действовал запрет на работу иностранцев, государственные службы могли интернировать нежелательных иностранцев на родину. С утверждением фашизма в Европе усилился приток евреев в Палестину, доля которых в населении увеличилась с 15% в 1929 г. до 30% к концу 1930-х гг. Выкуп земель и приток евреев вызывали недовольство арабского населения. В этой связи британцы, получившие в 1922 г. мандат на управление Палестиной, попытались даже ограничить иммиграцию.
Эмиграция из большевистской России, по разным оценкам, составила от 1,5 до 3 млн. беженцев.
В период с 1916-го по 1920 г. за океан ежегодно выезжали около 400 тыс. европейцев. Только в 1920-е гг. за океан уехало от 6 до 7 млн. европейцев.
В 1921 г. конгресс США принял закон, установивший квоты иммиграции по национальному признаку, а принятые в 1924—1929 гг. законы еще более ограничили миграцию. Считалось, что миграция отрицательно сказывается на уровне занятости в стране. Мировой экономический кризис и политическая напряженность в 1930-е гг. привели к резкому (примерно до 130— 140 тыс. в год) сокращению числа переселенцев в Америку. Более того из-за экономического кризиса в 1930-е гг. началась реэмиграция из США — впервые Европа имела положительное сальдо миграции. Больше всего мигрантов вернулось в Великобританию, Испанию, Италию и Польшу. Однако этот возвратный поток был краткосрочным.
Необходимо отметить, что миграция в этот период носила еще во многом колониальный характер.
Другие особенности миграционных процессов данного периода — наращивание разнообразия областей происхождения и увеличение культурного различия между мигрантами и населением мест их прибытия. Если в начале этого периода большинство прибывало главным образом из различных частей Европы, то в конце существенно увеличились объемы миграции из Азии, Африки и Латинской Америки. Миграция в годы Второй мировой войны. Особенно большой была миграция населения во время и после Второй мировой войны. В СССР, например, в ходе Великой Отечественной войны были эвакуированы из оккупированных и прифронтовых районов страны на восток более 11 млн. человек. Только из блокированного Ленинграда по «Дороге жизни» за январь-февраль 1942 г. были эвакуированы около 1 млн. человек. В период Второй мировой войны большую долю мигрантов составили беженцы и перемещенные лица. В Европе более 60 млн. человек остались без жилья: люди покидали города, подвергавшиеся налетам авиации. В целом только в Европе с места было сдвинуто около 30 млн. человек, или 5% населения континента. В годы войны было произведено массовое насильственное перемещение людей из порабощенных стран в Германию для использования на наиболее тяжелых работах: в Германии ежегодно в этот период работали в среднем 12-15 млн. иностранных рабочих-рабов.
В целом (по оценочным данным) миграции в период Второй мировой войны подверглись около 50-60 млн. человек европейского континента.
США, опасаясь нападения японцев, переселили в глубь страны около 400 эскимосов, а после нападения японской авиации на Перл-Харбор в США были интернированы и депортированы около 120 тыс. американских японцев.
После окончания Второй мировой войны в Европе было зарегистрировано около 13,5 млн. перемещенных лиц .
Миграция после Второй мировой войны.
Для решения проблем беженцев после войны был разработан план их расселения. С помощью Организации Объединенных Наций в 1944-1951 гг. было репатриировано или переселено около 8 млн. беженцев. В 1946-1961 гг. из Европы в Америку мигрировали около 7 млн. человек. Продолжался отток населения в Австралию, а также в некоторые государства Африки (преимущественно ЮАР).
В послевоенные годы в ходе деколонизации начался процесс реэмиграции из бывших колоний: в Нидерланды возвратились около 300 тыс. человек, в Великобританию - около 750 тыс. В 1950-е гг. во Францию возвратились примерно 200 тыс. человек из Юго-Восточной Азии, а после 1962 г. - почти 1 млн. человек из Алжира. В Португалию в конце 1970-х гг. приехали 750 тыс. из Мозамбика и Анголы.
Быстрый экономический рост в послевоенный период в странах Западной, Северной и Центральной Европы стимулировал волну миграционных потоков из стран Средиземноморья: с 1950-го до 1970 г. сюда мигрировали 2,3 млн. человек из Италии, 1,5 млн. - из Испании, 2 млн. -,из Португалии, 600 тыс. человек - из Греции.
В 1948 г. было образовано государство Израиль, в котором проживало около 600 тыс. евреев. Проживавшие в то время на его территории около 850 тыс. арабов бежали, опасаясь преследований. Так возникла проблема палестинских беженцев. В это время проходила активная репатриация евреев в Израиль. В 1983 г. в Израиле уже проживало около 3,4 млн. евреев.
В 1965 г. США ликвидировали закон о квотах по национальному признаку, но ввели ограничения по территориальному. В этот период появляется нелегальная миграция. В 1980-е гг. в США прибыли около 6 млн. легальных мигрантов, главным образом из Италии, Испании, Португалии, Греции и Турции.
Таким образом, после Второй мировой войны международная миграция существенно возросла и ее характер изменился по сравнению с довоенным периодом. Можно выделить два этапа этого периода: с 1945 г. до начала 1970-х гг. и с середины 1970-х до 1990-х гг. На первом этапе рост миграции был связан с концентрацией инвестиций и расширением производства в высокоразвитых странах. В результате большое количество трудовых мигрантов из развивающихся стран приехали на работу в индустриальные страны Западной Европы, в США, Канаду и Австралию. Конец этого этапа был отмечен кризисом 1973 г. Последовавший за ним спад в экономике дал толчок к реструктурированию мировой экономики, к вовлечению капиталовложений в новые индустриальные области и внедрению новых технологий, изменил направления торговли. Результатом этих экономических сдвигов стал второй этап международного перемещения, начавшийся в середине 1970-х гг. На этом этапе появились новые формы перемещения, затронувшие старые и новые страны получения.
Итак, основными направлениями миграционных потоков после Второй мировой войны были:
- миграция колониальных рабочих в прежние монополии (например, в Англию из Ирландии, Индии, Вест-Индии и Пакистана; во Францию из Северной Африки);
-миграция из полупромышленных и периферийных стран Южной Европы (например, в Германию из Турции);
- миграция на постоянное местожительство в Северную Америку и Австралию.
После Второй мировой войны для использования трудовой миграции в Великобритании были созданы мужские рабочие лагеря из беженцев EVW — схема использования добровольных рабочих из Италии, просуществовавшая до 1951 г. В Бельгию привлекались итальянские мужчины для работы на угольных шахтах и в черной металлургии (до 1963 г.). Во Франции в 1945 г. был создан офис национальной иммиграции (ONI), широко использовались сельскохозяйственные рабочие из Испании. В Швейцарии проводилась политика крупномасштабного трудового импорта: 1/3 рабочей силы к 1970 г. здесь были иностранцами. В Германии был создан государственный аппарат вербовки рабочей силы.
О последствиях крупномасштабной иммиграции для стран Европы можно судить на примере Франции. К 1970 г. во Франции проживали 600 тыс. алжирцев, 140 тыс. марокканцев, 90 тыс. тунисцев, а также иммигранты из Сенегала, Мали, Мавритании. Они мигрировали как граждане Франции или как льготные категории. Большое количество мигрантов составляли нелегальные мигранты, в основном мужчины, главным образом низкоквалифицированные рабочие. Во Франции в этот период формировались районы отдельного проживания мигрантов (1960 г. — первые трущобы). В 1973 г. — в стране начались расовые кампании.
Что же касается особенностей иммиграции в США, то их можно представить следующим образом: до 1960 г. — 250 тыс. человек прибывали ежегодно, а с 1961-го по 1970 г. — по 330 тыс. человек. В 1965 г. с целью создания системы международной миграции был принят закон об иммиграции и национальности. В этот период осуществлялись прием временных рабочих-мужчин из Мексики и стран Карибского бассейна, а также официальная вербовка или молчаливый допуск трудовых мигрантов («Условие Техаса»).
Особенности иммиграции в Канаду заключались в проведении политики массовой иммиграции. В 1950— 1960-е гг. в страну допускались только европейцы — выходцы из Англии, Восточной и Южной Европы, Германии, Италии, Голландии. В 1966 г. началась иммиграция и неевропейских мигрантов из Ямайки, Индии, Филиппин. Стала поощряться семейная иммиграция.
Особенности иммиграции в Австралию состояли прежде всего в осуществлении программ иммиграции для увеличения численности населения по экономическим и стратегическим причинам. В послевоенный период ежегодно в страну прибывали 70 тыс. мигрантов, однако соблюдалась строгая пропорция въезда — 10 британских к одному иностранному. Беженцы из балтийских и славянских стран принимались как «приемлемые в расовом отношении». В дальнейшем было расширено понятие «приемлемых иммигрантов» за счет северных европейцев, затем южных. Поощрялась семейная иммиграция, однако избыток мужчин в стране привел к необходимости поощрять миграцию женщин (как глав семейств). С 1947-го по 1973 г. иммиграция обеспечила 50% роста рабочей силы в Австралии.
Итак, можно сформулировать общие особенности индустриально-классических миграций: господство экономических побуждений; расширение диапазона областей происхождения миграционных потоков; увеличение культурного различия между иммигрантами и населением принимающих стран; начало процессов маргинализации иммигрантов, не имеющих гражданства, с учетом их положения на рынке труда и как этнического меньшинства.
Диффузная модель миграционных процессов — модель миграционных процессов периода 1970— 1990-х гг. Миграционные процессы этого периода неразрывно связаны со сложными структурными изменениями в новом международном разделении труда, с геополитическими преобразованиями, которые, в свою очередь, самым тесным образом связаны с глобализацией.
В этот период в западных государствах миграционные потоки уже в меньшей степени зависели от развития сферы материального производства (из-за их частичного перемещения в новые индустриальные центры Юго-Вос- точной Азии), а в большей — от новых отраслей в сфере обслуживания. При этом экономические преобразования совпали с новыми формами политических кризисов, которые также стали стимулами изменений в видах миграций (например, увеличивающаяся нестабильность в Латинской Америке вызвала большое число мигрантов из данного региона).
С начала 90-х гг. XX столетия масштабы миграционных процессов приобрели беспрецедентный размах. В настоящее время количество людей, живущих вне стран своего рождения или гражданства, оценивается в 175 млн. человек, что составляет почти 3% от общей численности населения мира. При этом интенсивность международной миграции существенно уступает внутренним миграционным перемещениям. По экспертным оценкам ООН, внутренняя миграция начиная с 80-х гг. прошлого столетия составляет от 750 млн. до 1 млрд. человек (мигрировал почти каждый шестой житель планеты).
Особенности экономического развития высокоразвитых стран в тот период вызывали их потребность как в высококвалифицированных, так и в низкоквалифицированных рабочих в сфере услуг, в появлении неформальных секторов в экономике, в увеличении разрыва в оплате труда по полу, возрасту и этнической принадлежности.
Взаимосвязь между миграциями и социальными изменениями стала более сложной, чем на предыдущих исторических стадиях. Миграционные процессы начали играть роль одного из главных факторов социальных преобразований и развития как в странах «получения», так и в странах «отдачи».
Международные мигранты концентрируются в определенных странах и регионах мира. Самая высокая доля иммигрантов сосредоточена в Океании (17,8%), Северной Америке (8,6%) и Западной Европе (6,1%). 90% международных мигрантов проживают в 55 странах, из них в десяти странах (США, Индии, Пакистане, Франции, Германии, Канаде, Саудовской Аравии, Австралии, Великобритании и Иране) иммигранты составляют 55% от общего числа международных мигрантов. В результате фактор миграции сильнее воздействует именно на эти страны, где иммигранты составляют 4,6% от численности постоянного населения, в то время как в развивающихся странах их не более 1,6%. Столь высокая концентрация некоренного населения негативно сказывается на социальных отношениях, культуре, национальной идентичности и политике в этих странах.
Особенностью этого периода является усиление потоков мигрантов из Восточной Европы в Западную, что связано с распадом СССР и блока социалистических стран.
В то же время миграционные процессы как фактор социальных преобразований влияют и на страны, утрачивающие часть своего населения. Эти воздействия не могут быть охарактеризованы как исключительно положительные или отрицательные. С одной стороны, миграция вызывает определенные изменения в социальном устройстве обществ эмиграции: здесь становится все более ощутимой нехватка трудовых ресурсов, деформируется половозрастная структура населения за счет убытия из его состава наиболее здоровых, молодых, профессионально подготовленных граждан. Естественно, эти процессы порождают не только дефицит трудовых ресурсов, но и вносят изменения в традиционные роли членов семей и их отношения. С другой стороны, доходы, посылаемые эмигрантами в свои страны, дают средства для развития национальных экономик этих стран, изменения социально-экономического положения семей эмигрантов.
Влияние иммиграции на общества стран въезда заключается в том, что в них происходят существенные социальные изменения. Например, расширение «иммиграционной экспансии» во второй половине XX в. привело к тому (а это мало кто предвидел), что появились общества с большим культурным и этническим разнообразием. Каждой из принимающих мигрантов стран пришлось выбирать собственный путь регулирования этого процесса.
Транснациональная модель миграционных процессов новейшая модель, которая начала формироваться как результат установления постоянных межнациональных связей и космополитического самосознания у определенных групп мигрантов.
Нарастание интенсивности миграционных процессов (вызывающих временные, циклические и возвратные перемещения значительных масс населения), постоянная связь между людьми различных континентов благодаря возможностям новых информационных технологий привели к возникновению и распространению межнациональных общин. Понятие межнациональных общин не ново. Понятие диаспоры известно с древних времен, оно использовалось для обозначения переселенных народов или «рассеянных» по всему миру людей (подобно евреям и африканским рабам), а также торговых групп (греки в Западной Азии и Африке, арабские торговцы, которые принесли ислам в Юго-Восточную Азию) и трудовых мигрантов (индейцы в Британской империи и т.д.). Но в настоящее время межнациональные общины распространяются значительно быстрее. Это связано с процессами глобальной интеграции «место — время»; частично это и технологическая проблема: современный транспорт и доступная электронная связь в реальном масштабе времени. Но все же это прежде всего социальная и культурная проблема: быстрое распространение межнациональных общин обусловлено изменениями в социальных структурах и в отношениях в обществе, их влиянием на изменение социокультурных ценностей. Вероятно, это будет иметь важные последствия, возможные направления которых только начинают исследовать.
Установление межнациональных связей и само межнациональное сознание будут преобладающей формой мигранта будущего — транснационального мигранта. Транснациональные мигранты подобны космополитам, способным пересекать культурные границы и создавать сложные или гибридные общества. Некоторые исследователи утверждают, что межнациональное сознание транснациональных мигрантов основано на их общей этнической принадлежности: они чувствуют солидарность со своими этносами как у себя на родине, так и в других местах своего проживания. При таком подходе переоценивается исключительная национальная идентичность транснациональных мигрантов, а межнациональные общины принимают форму диаспор изгнания. Более того, они приходят к решению создать собственное этническое государство. В настоящее время нет достаточных эмпирических доказательств этого предположения, но, на наш взгляд, оно имеет право на существование.
Однако со всей очевидностью уже можно утверждать, что имеются космополитические группы, которые чувствуют себя везде как дома, — это глобальные деловые и профессиональные элиты.
Имеются также нации без государств, которые мобилизуются, в том числе политически, чтобы «создать» свою родину. Но большинство членов транснациональных общин находятся между этими крайностями и имеют противоречивые и неустойчивые идентификации. Как показывают исследования, мигранты постоянно переживают состояние выбора между окончательным поселением и возвращением, ассимиляцией и формированием сообществ в местах нового места жительства. То же самое можно отнести и к членам межнациональных общин. Как индивиды, так и целые группы постоянно находятся в состоянии выбора форм своего участия в жизни общества приема, отношений с родиной, взаимосвязей с этническими образованиями в стране иммиграции. Можно сказать, что их жизненные стратегии соединяют элементы как национального, так и межнационального места жительства.
Но вместе с тем мы должны обратить внимание еще на один парадокс: в то время как потоки глобального миграционного движения распространяются, укрепление национальных границ становится все более основательным. Каждое государство стремится максимизировать экономическую пользу от межнациональных корпораций, но при этом само проводит политику «закрытых дверей» даже для тех видов миграционных перемещений, которые стимулируют рост экономики.
Развитие различных форм иммиграции требует заново обдумать понимание гражданства. Гражданство национального государства было формой, адекватной для автономных этнических государств. Такой вид гражданства был единственным, а натурализация была необратимым актом, подразумевающим потерю первоначального гражданства. Но эта модель больше не соответствует времени. За последние 30 лет в реальной практике все западные страны изменили правила предоставления гражданства. Во многих случаях произошел переход от гражданства через «происхождение» к гражданству через «рождение на территории» и к гражданству «на основе места жительства».
Двойное (или многократное) гражданство — ключевой вопрос для мигрантов, потому что для них (по их признанию) это оптимальная из всех идентификаций. В последнее десятилетие многие страны изменили свои законы, и теперь практически половина мирового сообщества признает двойное гражданство. Страны эмиграции делают все для того, чтобы вернуть своих выходцев обратно, так как это приносит выгоду в различных формах: денежных переводов, получения более современных технологий, повышения общей культуры. Страны иммиграции делают все, чтобы найти оптимальные пути социальной интеграции приехавших, предотвращения у них социальных проблем, которые могут впоследствии стать основой конфликтов. Так, например, даже Германия, импортирующая прежде всего «гостевых работников», приняла в 1998 г. новый закон о гражданстве, что представляет определенный переход к гражданству через «рождение на территории». Но такие изменения пока не ставятся на повестку дня в более «молодых» странах иммиграции, как, например, в Японии и Малайзии (где считается, что эти проблемы их не касаются).
К сожалению, пока нет достоверных данных о количестве обладателей двойного гражданства в мире. Но можно привести такие примеры: в Германии, которая не признает законодательно двойного гражданства, проживают около 2 млн. человек, имеющих его; в Австралии двойное гражданство имеют от 3 до 5 млн. человек, т.е. практически четверть населения.
Рост межнациональных общин может в конечном счете привести к необходимости пересмотра сущности гражданства как такового. Различные формы государственного членства могут быть необходимы, чтобы признавать различные типы отношений транснациональных мигрантов с разными государствами, например, политических прав в одном месте, экономических — в другом, а культурных — в третьем. В социальных реалиях это уже постепенно происходит, когда государства иммиграции создают формы «квазигражданства», или «гражданина-корабля», предоставляя права на поселение, занятость определенным группам иммигрантов.
В современных условиях демократические правительства сосредоточивают внимание прежде всего на решении вопросов своего государства, но все больше проблем в связи с миграцией возникает на межнациональном (межстра- новом) уровне.
Особенности поведения транснациональных мигрантов состоят в том, что они находятся в состоянии выбора:
- между окончательным поселением или возвращением;
- между ассимиляцией и формированием сообществ в местах нового пребывания;
- формы своего участия в жизни общества приема;
- формы отношений с родиной;
- взаимосвязей с этническими образованиями в стране иммиграции.
Есть все основания полагать, что подвижность населения будет увеличиваться в объемах, становиться все более разнообразной как по социальным, так и по культурным характеристикам. В глобализирующемся мире миграция становится одной из наиболее действенных движущих сил, меняющих социальный ландшафт. С одной стороны, миграционные процессы сегодня — результат вступления отдельных сообществ и национальных экономик в глобальные отношения, а с другой, они могут рассматриваться в качестве побудителей дальнейших социальных преобразований как в странах приема, так и в странах выезда.
Источник: Юдина Т.Н. Социология миграции: Учебное пособие для вузов. М.: Академический Проект, 2006. С. 62— 85, 88-97,109-114.