СОРОКИН ПИТИРИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ
Сорокин Питирим Александрович
– американский социолог русского происхождения. В рамках теории социальной мобильности обосновал значение образования как канала социальной мобильности. Школа как основной институт образования играет важную роль в социальной дифференциации общества. Дефекты в образовательной системе неизбежно сказываются на всем обществе, и, напротив, успешное функционирование данного социального института приводит к социальному благоденствию и процветанию. Рассматривая вопрос доступности образования для представителей разных слоев общества, Сорокин делает вывод, что всеобщее образование не устраняет, а лишь усиливает социальное неравенство.
Источник: Глоссарий по социологии. Фин. университет при правительстве РФ. Проект www.fa.ru
СОРОКИН, Питирим Александрович
SOROKIN, Pitirim А.) (1889-1968) Родился и получил образование в России, был выслан из страны в 1922 г. и в конце концов поселился в Соединенных Штатах. В 1930 г. стал первым профессором социологии в Гарвардском университете. Сфера основных научных интересов Сорокина включала социальную мобильность («Социальная мобильность» — Sorokin, 1927), оценку социологической теории («Современные социологические теории» — 1928, «Социальная философия в век кризиса» — 1950, «Причуды и недостатки современной социологии» — 1956, «Социологические теории современности» — 1966) и анализ социального изменения («Социальная и культурная динамика» — 1937-41, «Социокультурная причинность, пространство, время» — 1943).
Источник: Социологический словарь
Сорокин Питирим Александрович
1889-1968) - русско-американский социолог. Учился в Психоневрологическим институте, за- тем на юридическом факультете Петербургского университета. Написал книгу «Система социологии» (2 тома, Пг, 1920) и защитил по ней докторскую диссертацию. Приведенные в ней классификации поведенческих актов актуальны и сегодня. В 1922 г. выехал из России вместе с другими учеными и литераторами. Жил сначала в Чехословакии, затем в США. Преподавал в университетах Миннесоты и Гарвардском, в 1964 г. избран президентом Американской социологической ассоциации. Исследовал проблемы социальной стратификации, мобильности и социокультурной динамики, ввел понятия «социальное пространство», «вертикальная и горизонтальная мобильность» и др. Считал, что решить общественные проблемы возможно путем распространения идей альтруистической любви, чему и посвятил последние годы жизни. Оказал большое влияние на формирование взглядов своего ученика Р. Мертона [36,65].
Источник: Социальный менеджмент. Словарь-справочник учеб. пособие
СОРОКИН Питирим Александрович
(1889-1968)— рус.-амер. социолог, создавший теорию социокультурной динамики, в основе к-рой лежит идея о существовании сверхорганической (сверхиндивидуальной) системы ценностей, наделяемой значениями и несводимой к материальной реальности (2). Основные труды С.: «Преступление и кара, подвиг и награда» (1914), «Проблемы социального равенства» (1917), «Система социологии» (1938). С. рассматривал социальную действительность как процесс закономерного изменения, к-рый внутри социокультурной системы носит диалектический характер. С. выделил три типа культурных систем: 1) чувственный, в к-ром преобладает чувственное восприятие действительности; 2) идеациональный, основанный на рациональном мышлении и 3) идеалистический, основанный на интуитивном познании действительности (1). Переход суперсистемы от одного доминирующего типа к др. сопровождается радикальной трансформацией соц. ин-тов и нормативных образцов.
Лит.: 1) Волков Ю. Г, Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д, 1999; 2) Сапов Г. Интегральная социология Питирима Сорокина // История теорвтической социологии. Т. 3. М., 1998; 3) Осипова Е.И. Сорокин //Соер, западная социология: Словарь/Под общ. ред. Давыдова Ю.Н. М., 1992. О.Г. Кузьмина
Лит.: 1) Волков Ю. Г, Нечипуренко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д, 1999; 2) Сапов Г. Интегральная социология Питирима Сорокина // История теорвтической социологии. Т. 3. М., 1998; 3) Осипова Е.И. Сорокин //Соер, западная социология: Словарь/Под общ. ред. Давыдова Ю.Н. М., 1992. О.Г. Кузьмина
Источник: Социология. Краткий тематический словарь. Феникс. 2001
СОРОКИН ПИТИРИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ
Sorokin, Pitirim) (1889-1968) - русско-американский социолог. Бывший секретарем премьер-министра Керенского во Временном правительстве России в 1917 г. и высланный из России в 1922 г., Сорокин с 1924 г. жил в США. Его первое социологическое произведение на английском языке - "Социология революций" (1925) - основывалось на его личном опыте. Отклонившееся от этой траектории исследование "Социальная мобильность" (1927) подчеркнуло и разрушительное, и созидательное воздействие социальной мобильности. В дальнейшем его творчество было крупномасштабным и посвященным макроисторичес-ким изменениям, что видно из "Социальной и культурной динамики" в 4-х томах (1937-1941) и из непочтительных, дерзких обзоров типов социологической теории, особенно из "Современной социологической теории" (1928) и "Социологических теорий сегодня" (1966). Сорокин не столько принимал преобладавшие эволюционные или связанные с развитием модели, сколько полагал, что общества лучше всего понимать как подверженные циклическим, хотя и не регулярным, образцам изменения. На исходе его карьеры роль Сорокина превратилась в несколько эксцентричного критика и американской социологии, и американского общества.
Он доказывал, что социальный дезинтеграционный и культурный кризис мог быть преодолен только новым альтруизмом.
Источник: Большой толковый социологический словарь
СОРОКИН Питирим Александрович
(1889-1968) - русско-амер. социолог, основоположник «интегральной» социологии. В работах «Система социологии» (1920), «Социология и культурная динамика» (1937-1941), «Общество, культура и личность» (1947) определяет ценность в качестве центрального понятия социологии. С. обосновывает идею приоритета сверхорганической системы ценностей, носителями которых являются индивиды и социальные институты. История, по С., есть процесс флуктуации трех основных типов культуры: чувственного, идеационального, идеалистического. Современная «чувственная» культура находится в состоянии кризиса, связанного с развитием материализма и науки. Выход из него - в переходе к религиозной «идеалистической» культуре. Согласно С. социология включает следующие разделы: социальную аналитику (социальная анатомия и морфология); социальную механику (теория социальных процессов); социальную генетику (теория эволюции). С. формулирует основные принципы построения социологии, исходный тезис о том, что в основе социального поведения лежат психофизические механизмы, а субъективные аспекты поведения есть переменные величины. Он придает «коллективному рефлексу» значение интегрального фактора всей общественной жизни. С. разработал основы социологической теории социальной мобильности как естественного состояния общества, включающего в себя социальное перемещение индивидов, групп, социальных объектов. С. является одним из основателей теории социальной стратификации, существующей во всех обществах без исключения. Общество с подлинным равенством его членов, по С., есть миф.
Источник: Социология Словарь-справочник. 2006 г.
СОРОКИН (Sorokin) Питирим Александрович
1889-1968) - российско-амер. социолог, работавший в России до 1922 г. С. рассматривал соц. действительность с позиций соц. реализма, постулировавшего существование сверхиндивидуальной социокультурной реальности. Она объективируется в материальных и др. "средствах" и не может быть сведена к физич. реальности, поскольку социокультурные феномены интегрируются своей структурой значений. Социокультурная реальность характеризуется бесконечным многообразием, превосходящим любое отдельное ее проявление; ока охватывает истины чувств, рационального теллекта и сверхрациональной интуиции. Все три способа познания должны быть использованы в систематич. исследовании социокультурных феноменов, однако высшим методом познания С. признавал интуицию как свойство высокоодаренной личности, считая, что при ее помощи были сделаны все великие открытия.
Многочисленные объединения социокультурных феноменов носят, по С, системный характер. Социокультурные системы самого высоко уровня, сфера к-рых превосходит отдельные об-ва (С. называет их суперсистемами), организуются вокруг фундаментальных предпосылок относительно природы реальности и принципиальных методов ее познания, т. е. мировоззрений. Главные альтернативы сводятся к трем: 1) реальность воспринимается как непосредственно данная в чувствах ("чувственная" суперсистема). 2) реальность открывается сверхчувственным образом при помощи интуиции (умозрительная, или "идейная", суперсистема); 3) реальность расматривается как органич. комбинация двух первых ("идеалистичоская" суперсистема). Им соответствуют три формы истины - чувственная, духовная (интуитивная) и рациональная. Согласно С., в различн. периоды истории эти возможные базовые предпосылки, как и соответствующие им суперсистемы, находятся в различн. фазах своего развития, но в любой период истории сосуществуют пять основных культурных систем (язык, этика, религия, искусство, наука), стремящихся в своем выражении реальности к постоянству. Соч.: Человек, цивилизация, общество. М., 1992; Социологические теории современности. М., 1992; Система социологии. Т. 1-2. М., 1993; Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994; Social And Cultural Dynamics. V. 1-4. N.Y, 1962. E.B. Осипова.
Многочисленные объединения социокультурных феноменов носят, по С, системный характер. Социокультурные системы самого высоко уровня, сфера к-рых превосходит отдельные об-ва (С. называет их суперсистемами), организуются вокруг фундаментальных предпосылок относительно природы реальности и принципиальных методов ее познания, т. е. мировоззрений. Главные альтернативы сводятся к трем: 1) реальность воспринимается как непосредственно данная в чувствах ("чувственная" суперсистема). 2) реальность открывается сверхчувственным образом при помощи интуиции (умозрительная, или "идейная", суперсистема); 3) реальность расматривается как органич. комбинация двух первых ("идеалистичоская" суперсистема). Им соответствуют три формы истины - чувственная, духовная (интуитивная) и рациональная. Согласно С., в различн. периоды истории эти возможные базовые предпосылки, как и соответствующие им суперсистемы, находятся в различн. фазах своего развития, но в любой период истории сосуществуют пять основных культурных систем (язык, этика, религия, искусство, наука), стремящихся в своем выражении реальности к постоянству. Соч.: Человек, цивилизация, общество. М., 1992; Социологические теории современности. М., 1992; Система социологии. Т. 1-2. М., 1993; Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994; Social And Cultural Dynamics. V. 1-4. N.Y, 1962. E.B. Осипова.
Источник: Российская социологическая энциклопедия
Сорокин, Питирим Александрович
1889-1968) - русско-американский социолог. После эмиграции из России в 1922 г. занял видное положение в западной социологии. Обосновавшись в США, Сорокин сделал там бурную карьеру: преподаватель социологии, президент Американской социологической ассоциации, профессор Гарвардского университета. Творческую деятельность Сорокина отличает необычайная продуктивность - десятки работ, посвященных разнообразным проблемам. Сорокин в своих ранних произведениях пытался интегрировать гуманитарное знание своего времени в единую унифицированную систему, которая с философской точки зрения стала разновидностью эмпирического неопозитивизма, социологически - синтез социологии и взглядов Спенсера на эволюционное развитие (подкрепленный взглядами русских мыслителей и западных - Тард, Дюркгейм, Вебер, Парето, Зиммель, Маркс), политически - это была форма социалистической идеологии, основанной на этике солидарности, взаимопомощи и свободы. Два периода в творчестве Сорокина ("русский" и "американский") сохраняют интегральную сущность всех его работ. Главное отличие молодого и зрелого Сорокина в глобализме осмысления социологических аспектов широко понимаемой им культуры. Основные работы Сорокина обоих периодов: "Преступление и кара, подвиг и награда" (1913), "Система социологии", "Социальная и культурная мобильность" (1927), "Социальная и культурная динамика" (1937). Сорокин отрицал поступательное прогрессивное развитие общества, называя свою гипотезу "ненаправленным циклом истории". Он был убежден, что общество можно понять только через культурное качество, через систему значений, норм, ценностей. Выделив три типа суперкультурных систем (чувственная, умозрительная и идеалистическая), Сорокин подчеркивал, что каждый имеет свой закон развития и свои "пределы роста". Социокультурная динамика и есть циклическая смена культурных систем. Интегральный подход позволил Сорокину описывать и индивидуальное поведение и культурную ценность, составляющую существо каждой социокультурной системы. Вглядываясь в будущее мира, Сорокин полагал, что господствующим типом возникающего общества и культуры будет тип специфический (не капиталистический и не социалистический), который объединит позитивные ценности и освободиться от дефектов каждого типа. Фундаментом конвергенции явятся не только политические перемены, но близость систем ценностей, права, искусства, спорта, досуга, семейных и брачных отношений... Сорокин мечтал о новой будущности через очищение и воскрешение культуры, будущности, основанной на альтруистической любви и этике солидарности.
Источник: История западной социологии: биографический справочник
Питирим Александрович Сорокин
(1889–1968) русский, американский социолог и культуролог. Один из основоположников теорий социальной стратификации и социальной мобильности. Уже в первых своих работах мыслитель предпринимает попытку создания интегральной социальной теории. С его точки зрения, общество (в его терминологии — «эмпирическая культура») всегда включает три компонента: идеологический в широком смысле компонент (основной), материальный компонент (он вторичен, является воплощением идеологии), социальный компонент. Социальный компонент — люди с их страстями — всегда неизменен; люди лишь меняют системы духовной ориентации. Идеологический компонент иначе можно назвать «суперкультурой», определяющей системой ценностных ориентаций. Эмпирическая культура — это проявление той или иной суперкультуры. Суперкультура запредельна, трансцендентна. Выявить тип суперкультуры можно, только исследовав мотивы человеческих действий. Люди действуют, подчиняясь трем факторам: бессознательным (рефлексы), биосознательным (человеческие потребности: голод жажда, половое влечение) и социосознательным (значения, нормы, ценности). Только действия на основе норм и ценностей связывают людей в единое целое, что открывает возможности теоретического исследования общества. Ведущие исторические типы культурно-ценностных систем («суперсистемы») формируются не произвольно, они не есть результат сознательного решения. Их особенности связаны с двойственной природой человека как мыслящего и чувствующего существа. Ценности как бы «прилажены» к человеку. Если в суперсистеме преобладает ориентация на воображение и разум, то складывается религиозная культура, ориентированная на идеациональную суперсистему. В этот период общество полно жизненных сил. Идеациональная суперсистема господствовала в Греции между VI и IV веками до н. э., в Средние века. Акцент на чувственной стороне человеческой природы лежит в основе сенситивной суперсистемы. Религия уступает место устремленности к материальным ценностям, «материализму». Это стремление соответствует историческому периоду с III в. до н. э. по I в. н. э.; с XVI в. и по наше время в Европе. Идеалистическая суперсистема выражает баланс чувственных и рациональных аспектов человеческого внутреннего мира. Это переходный тип культуры, ибо баланс обязательно нарушается. Идеалистическая суперсистема была господствующей с I по V вв., в эпоху гибели Рима. По мнению Сорокина, идеалистическая суперсистема скоро опять станет господствующей. Для Сорокина понятие господствующей суперсистемы — системы ценностей — является определяющим как для понимания жизни общества, так и для понимания мотивов поведения отдельного индивида. Всю сложную социальную динамику, взаимодействия социальных групп, процессы стратификации, социальной мобильности невозможно понять вне отнесения их к господствующим системам ценностей — суперсистемам. Помимо глобальной социально-философской модели Сорокин строит детальную модель внутрисоциальной динамики, определяя основные элементы социальной структуры и механизмы ее изменения.
Источник: Социология в лицах и терминах 2017
СОРОКИН Питирим Александрович
(21.01.1889, Жешарт, ныне Коми АССР,— 10.02.1968, Уинчестер, США) — амер. социолог рус. происхождения. После эмиграции в 1922 г. занял видное положение в зап. социологии. С. критиковал господствующую в США эмпирическую тенденцию и развивал учение об «интегральной» социологии, охватывающей все социол. аспекты широко понятой культуры. Социальная действительность рассматривалась С. в духе социального реализма, постулировавшего существование сверхиндивидуальной социокультурной реальности, несводимой к материальной реальности и наделенной системой значений. Характеризуемая бесконечным многообразием, превосходящим любое отдельное ее проявление, социокультурная реальность охватывает истины чувств, рац. интеллекта и сверхрац. интуиции. Все эти способы познания должны быть использованы при систематическом исследовании социокультурных феноменов, однако высшим методом познания С. считал интуицию высокоодаренной личности, при помощи к-рой были, по его мн., совершены все великие открытия. С. различал системы социокультурных феноменов мн. уровней. Самый высокий из них образуют социокультурные системы, сфера действия к-рых распространяется на мн. об-ва (суперсистемы). Они организуются вокруг фундаментальных предпосылок реальности и осн. методов ее познания, т. е. мировоззрений. Из них он выделяет следующие: (1) «чувственная» суперсистема (реальность воспринимается непосредственно чувствами); (2) «умозрительная» (реальность познается при помощи интуиции); (3) и «идеалистическая» (рассматриваемая как комбинация двух первых). Им соответствуют три формы истины — чувственная, духовная (интуитивная) и рац. В различ. периоды истории эти базовые предпосылки и соотв. им суперсистемы находятся в различ. фазах своего развития.
В то же время в любой период истории сосуществуют пять осн., стремящихся к постоянству культурных систем низкого уровня: язык, этика, религия, иск-во, наука. Создавая концепцию всемирно-исторического развития человеческой культуры, С. в кач-ве ее филос. базы полагает идеалистическое понимание истории, опирающееся на интуитивный метод познания. В то время, когда проблема социального изменения почти не привлекала внимание зап. социологов, С. предложил своеобразную теорию социокультурной динамики. Он рассматривал действительность как процесс закономерного изменения, к-рый внутри социокультурных систем носит диалектический характер. Доминирующее мировоззрение и обусловленные им осн. принципы восприятия действительности постепенно исчерпывают свои возможности и заменяются одним из двух др. альтернативных мировоззрений. Соответственно сменяются тотальные типы культурных суперсистем. При помощи диалектики С. стремился объяснить ритмическую периодичность социокультурных изменений, искал их источники.
Процесс перехода суперсистемы от одного доминирующего мировоззрения к др. (подобно изменениям в движении часового маятника) сопровождается радикальной трансформацией социальных ин-тов и нормативных образцов. Три главных типа таких образцов (семейные, договорные и принудительные) С. расположил в континууме солидарность — антагонизм. Разрушение интегративной базы и возникновение альтернативного доминирующего культурного этоса сопровождается длительными периодами социальных и культурных кризисов, войн и др. бедствий. Согласно С. первая мировая война и Октябрьская революция — рез-т огромных переворотов в социокультурной системе зап. об-ва, предвосхищающий дальнейшие социальные и культурные потрясения. Исследовав влияние социальных потрясений на поведение личности, С. выдвинул «принцип поляризации», согласно к-рому тенденция к моральной индифферентности и рутинному поведению усиливается в периоды обострения обществ, кризисов, когда большинство ищет гедонистического удовлетворения, в то время как меньшинство ориентировано на альтруистическую, религ. и т. п. активность. Когда социальное потрясение минует, поведение возвращается к прежнему, «нормальному» распределению. С. не верил, что Запад выйдет из фазы имманентного кризиса и вступит в период гармонического международного развития. Он остался острым критиком тех социальных тенденций, к-рые считал ответственными за кризис,— концентрации власти в руках безответственных личностей и анархизации моральных норм, типичных для последней фазы чувственных систем. Зап. Европа, обогатившая чувственную культуру, по убеждению С. уже прошла пик своего творческого развития. Исходя из этого, он фокусировал свои исследования после второй мировой войны на способах поведения, значение к-рых, по его мн., возрастало на позднесенситивной стадии: на формах и проявлениях любви и альтруизма, их распределении и социальном выражении. Знание этого жизненно важно для подготовки к следующей за сенситивной эпохе.
В зап. социологии высоко ценятся как концепция социокультурной динамики С. так и его эмпирические исследования мобильности социальной и социальной стратификации. Значителен и его авторитет как критика чрезмерного увлечения количественными методами и др. формальными процедурами в социологии в ущерб содержательному анализу.
В то же время в любой период истории сосуществуют пять осн., стремящихся к постоянству культурных систем низкого уровня: язык, этика, религия, иск-во, наука. Создавая концепцию всемирно-исторического развития человеческой культуры, С. в кач-ве ее филос. базы полагает идеалистическое понимание истории, опирающееся на интуитивный метод познания. В то время, когда проблема социального изменения почти не привлекала внимание зап. социологов, С. предложил своеобразную теорию социокультурной динамики. Он рассматривал действительность как процесс закономерного изменения, к-рый внутри социокультурных систем носит диалектический характер. Доминирующее мировоззрение и обусловленные им осн. принципы восприятия действительности постепенно исчерпывают свои возможности и заменяются одним из двух др. альтернативных мировоззрений. Соответственно сменяются тотальные типы культурных суперсистем. При помощи диалектики С. стремился объяснить ритмическую периодичность социокультурных изменений, искал их источники.
Процесс перехода суперсистемы от одного доминирующего мировоззрения к др. (подобно изменениям в движении часового маятника) сопровождается радикальной трансформацией социальных ин-тов и нормативных образцов. Три главных типа таких образцов (семейные, договорные и принудительные) С. расположил в континууме солидарность — антагонизм. Разрушение интегративной базы и возникновение альтернативного доминирующего культурного этоса сопровождается длительными периодами социальных и культурных кризисов, войн и др. бедствий. Согласно С. первая мировая война и Октябрьская революция — рез-т огромных переворотов в социокультурной системе зап. об-ва, предвосхищающий дальнейшие социальные и культурные потрясения. Исследовав влияние социальных потрясений на поведение личности, С. выдвинул «принцип поляризации», согласно к-рому тенденция к моральной индифферентности и рутинному поведению усиливается в периоды обострения обществ, кризисов, когда большинство ищет гедонистического удовлетворения, в то время как меньшинство ориентировано на альтруистическую, религ. и т. п. активность. Когда социальное потрясение минует, поведение возвращается к прежнему, «нормальному» распределению. С. не верил, что Запад выйдет из фазы имманентного кризиса и вступит в период гармонического международного развития. Он остался острым критиком тех социальных тенденций, к-рые считал ответственными за кризис,— концентрации власти в руках безответственных личностей и анархизации моральных норм, типичных для последней фазы чувственных систем. Зап. Европа, обогатившая чувственную культуру, по убеждению С. уже прошла пик своего творческого развития. Исходя из этого, он фокусировал свои исследования после второй мировой войны на способах поведения, значение к-рых, по его мн., возрастало на позднесенситивной стадии: на формах и проявлениях любви и альтруизма, их распределении и социальном выражении. Знание этого жизненно важно для подготовки к следующей за сенситивной эпохе.
В зап. социологии высоко ценятся как концепция социокультурной динамики С. так и его эмпирические исследования мобильности социальной и социальной стратификации. Значителен и его авторитет как критика чрезмерного увлечения количественными методами и др. формальными процедурами в социологии в ущерб содержательному анализу.
СОРОКИН ПИТИРИМ АЛЕКСАНДРОВИЧ
(1889–1968). Выдающийся русско-американский социолог. С 1919 г. профессор Петроградского университета.
В 1922 г. был выслан из России за оппозицию к большевикам. С 1930 г. профессор, а затем декан социологического факультета Гарвардского университета. Один из создателей современной американской социологии. О своеобразии понимания С. специфики предмета и метода социологии достаточно ясно свидетельствует разработанная им в 1919 г. программа преподавания социологии. Социологические труды С. отличаются разнообразием тематики и разработкой новых областей социологического знания, послужившей началом широких исследований в мировой социологии по проблемам социальной стратификации, социальной и культурной мобильности, созидательного альтруизма, методологии социологического анализа. Автор учебников по социологии, исследований по истории русской и мировой социологии, по вопросам влияния бедствий на сознание и поведение человека, по социологии войны, революции, морали. С точки зрения С., простейшей моделью социального явления служит взаимодействие 2 индивидов. Во всяком явлении взаимодействия имеются 3 элемента: индивиды; их акты, или действия; проводники, т.е. те средства, которые используются ими во взаимодействии (символы, интеракции), — язык, орудие труда, деньги, живопись, музыка и др. Выделял следующие разновидности взаимодействия: а) взаимодействия двух, одного и многих, многих и многих; б) взаимодействие сходных и несходных лиц; в) взаимодействие одностороннее и двустороннее, длительное и мгновенное, организованное и неорганизованное, солидарное и антагонистическое, сознательное и бессознательное, шаблонное и нешаблонное. Уделял большое внимание разработке структуры социологической науки.
В “Системе социологии” разграничивал теоретическую и практическую социологию. Теоретическая социология изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения сущего и подразделяется на: 1) социальную аналитику, изучающую строение как простейшего социального явления, так и сложных социальных единств, образованных той или иной комбинацией простейших социальных явлений (социальная анатомия и морфология); 2) социальную механику, изучающую процессы взаимодействия людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется; 3) социальную генетику, задача которой состоит в том, чтобы дать основные исторические тенденции в развитии общественной жизни людей, теорию эволюции общественной жизни. Практическая социология включает в себя социальную политику. Будучи прикладной дисциплиной, при опоре на теоретическую социологию она должна помогать обществу и человеку управлять социальными процессами в соответствии с поставленными целями. Социология — наука, рассматривающая социокультурную систему как целое.
В этом отношении она существенно отличается от таких наук, как экономическая теория, политология или правоведение, ибо последние имеют дело лишь с одной сферой социокультурного пространства; в то время как социология — со всеми сферами, родовыми, общими свойствами, признаками социальных явлений во всех сферах.
В работе “Социология революции” (1925) утверждается, что революция означает прежде всего смену в поведении людей, их психологии, верованиях и ценностях. Революционные отклонения в поведении людей (революционные ситуации) вызываются всеобщим растущим подавлением базовых инстинктов, т.е. рефлексов, импульсов (пищеварительного, индивидуального и группового самосохранения, самовыражения, собственности и др.) и вырождением элиты, правящих классов. Революция представляет собой худший способ улучшения материальных и духовных условий жизни масс, потому что достигается это непропорционально великой ценой. Ненависть, жестокая борьба, зверства сопутствуют любой великой революции. Революциям С. противопоставил социальную эволюцию и предложил “каноны” — правила реформирования: – реформы не должны попирать человеческую природу, ее базовые инстинкты; – тщательное научное исследование конкретных социальных условий должно предшествовать любой практической реализации их реформирования; – каждый социальный эксперимент вначале следует испытать на малом масштабе; – реформы должны проводиться правовыми и конституционными средствами. С. — один из создателей современных концепций социальной стратификации и мобильности. Стратификацию определял как дифференциацию людей на иерархические слои. Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Таково общее правило, хотя существует и немало исключений. Стратификация существовала во всех обществах и во все времена, изменяясь количественно и качественно. Нет постоянной тенденции ни к возрастанию, ни к выравниванию. Существуют циклы, в которых усиление неравенства сменяется его ослаблением. Под социальной мобильностью понимал экономические, политические и профессиональные перемещения. Переход из одной социальной группы в другую на одном уровне — это горизонтальная мобильность. Социальный подъем или спуск из одного социального пласта в другой — это восходящая или нисходящая вертикальная мобильность. С. был одним из родоначальников теории конвергенции.
В усло виях “холодной войны” опубликовал эссе “Взаимное сближение Соединенных Штатов и СССР к смешанному социокультурному типу” (1960). Центральной темой творчества ученого является теория социокультурной динамики. Он считал, что основой и фундаментом всякой социокультуры (цивилизации) является понятие ценности. Каждая социокультура неповторима, уникальна. Она переживает период зарождения, расцвета и упадка.
В 1922 г. был выслан из России за оппозицию к большевикам. С 1930 г. профессор, а затем декан социологического факультета Гарвардского университета. Один из создателей современной американской социологии. О своеобразии понимания С. специфики предмета и метода социологии достаточно ясно свидетельствует разработанная им в 1919 г. программа преподавания социологии. Социологические труды С. отличаются разнообразием тематики и разработкой новых областей социологического знания, послужившей началом широких исследований в мировой социологии по проблемам социальной стратификации, социальной и культурной мобильности, созидательного альтруизма, методологии социологического анализа. Автор учебников по социологии, исследований по истории русской и мировой социологии, по вопросам влияния бедствий на сознание и поведение человека, по социологии войны, революции, морали. С точки зрения С., простейшей моделью социального явления служит взаимодействие 2 индивидов. Во всяком явлении взаимодействия имеются 3 элемента: индивиды; их акты, или действия; проводники, т.е. те средства, которые используются ими во взаимодействии (символы, интеракции), — язык, орудие труда, деньги, живопись, музыка и др. Выделял следующие разновидности взаимодействия: а) взаимодействия двух, одного и многих, многих и многих; б) взаимодействие сходных и несходных лиц; в) взаимодействие одностороннее и двустороннее, длительное и мгновенное, организованное и неорганизованное, солидарное и антагонистическое, сознательное и бессознательное, шаблонное и нешаблонное. Уделял большое внимание разработке структуры социологической науки.
В “Системе социологии” разграничивал теоретическую и практическую социологию. Теоретическая социология изучает явления человеческого взаимодействия с точки зрения сущего и подразделяется на: 1) социальную аналитику, изучающую строение как простейшего социального явления, так и сложных социальных единств, образованных той или иной комбинацией простейших социальных явлений (социальная анатомия и морфология); 2) социальную механику, изучающую процессы взаимодействия людей и тех сил, которыми оно вызывается и определяется; 3) социальную генетику, задача которой состоит в том, чтобы дать основные исторические тенденции в развитии общественной жизни людей, теорию эволюции общественной жизни. Практическая социология включает в себя социальную политику. Будучи прикладной дисциплиной, при опоре на теоретическую социологию она должна помогать обществу и человеку управлять социальными процессами в соответствии с поставленными целями. Социология — наука, рассматривающая социокультурную систему как целое.
В этом отношении она существенно отличается от таких наук, как экономическая теория, политология или правоведение, ибо последние имеют дело лишь с одной сферой социокультурного пространства; в то время как социология — со всеми сферами, родовыми, общими свойствами, признаками социальных явлений во всех сферах.
В работе “Социология революции” (1925) утверждается, что революция означает прежде всего смену в поведении людей, их психологии, верованиях и ценностях. Революционные отклонения в поведении людей (революционные ситуации) вызываются всеобщим растущим подавлением базовых инстинктов, т.е. рефлексов, импульсов (пищеварительного, индивидуального и группового самосохранения, самовыражения, собственности и др.) и вырождением элиты, правящих классов. Революция представляет собой худший способ улучшения материальных и духовных условий жизни масс, потому что достигается это непропорционально великой ценой. Ненависть, жестокая борьба, зверства сопутствуют любой великой революции. Революциям С. противопоставил социальную эволюцию и предложил “каноны” — правила реформирования: – реформы не должны попирать человеческую природу, ее базовые инстинкты; – тщательное научное исследование конкретных социальных условий должно предшествовать любой практической реализации их реформирования; – каждый социальный эксперимент вначале следует испытать на малом масштабе; – реформы должны проводиться правовыми и конституционными средствами. С. — один из создателей современных концепций социальной стратификации и мобильности. Стратификацию определял как дифференциацию людей на иерархические слои. Представители высших экономических слоев одновременно относятся к высшим политическим и профессиональным слоям. Неимущие же, как правило, лишены гражданских прав и находятся в низших слоях профессиональной иерархии. Таково общее правило, хотя существует и немало исключений. Стратификация существовала во всех обществах и во все времена, изменяясь количественно и качественно. Нет постоянной тенденции ни к возрастанию, ни к выравниванию. Существуют циклы, в которых усиление неравенства сменяется его ослаблением. Под социальной мобильностью понимал экономические, политические и профессиональные перемещения. Переход из одной социальной группы в другую на одном уровне — это горизонтальная мобильность. Социальный подъем или спуск из одного социального пласта в другой — это восходящая или нисходящая вертикальная мобильность. С. был одним из родоначальников теории конвергенции.
В усло виях “холодной войны” опубликовал эссе “Взаимное сближение Соединенных Штатов и СССР к смешанному социокультурному типу” (1960). Центральной темой творчества ученого является теория социокультурной динамики. Он считал, что основой и фундаментом всякой социокультуры (цивилизации) является понятие ценности. Каждая социокультура неповторима, уникальна. Она переживает период зарождения, расцвета и упадка.
Источник: Словарь-справочник по социологии. 2018
СОРОКИН Питирим Александрович
(1889-1968) - российский и американский социолог, исследователь вопросов права, истории, этики и педагогики. Окончил юридический факультет Петербургского университета (1914), ученик и сотрудник Ковалевского. Впоследствии стал доктором социологии и профессором. В 1919 г. организован кафедру социологии на факультете общественных наук Петроградского университета. Преподавал и вел научную работу до высылки из Советской России в сентябре 1922 г. В эмиграции с 1923 г. жил в основном в США, где работал сначала в университете штата Миннесота (с 1924 г.), а с 1929 г. - профессором Гарвардского университета, в котором двенадцать лет возглавлял факультет социологии (до 1942 г., когда на этом посту его сменил Парсонс). После Второй мировой войны продолжал преподавать, участвовал в деятельности гарвардского Центра по изучению творческого альтруизма, в 1964 г. был избран президентом Американской социологической ассоциации. Труды С., созданные до 1922 г., содержат большую часть его концептуальных социологических представлений о религии, которые в последующем развивались им в различных исследованиях, но в основных положениях существенных изменений не претерпели. С самого начала его научных занятий С. интересовал вопрос о роли религии в общественной эволюции. Первым исследовательским опытом в этом направлении можно считать его работу 1910 г. «Пережитки анимизма у зырян», содержащую эволюционистское объяснение культа предков как фактора устройства и стабильного функционирования примитивных обществ. В последовавших затем трудах «К вопросу об эволюции и прогрессе» (1911) и «Социологический прогресс и принцип счастья» (1911-1912) С. обозначил необходимость выработки методологических критериев социологического понимания явлений духовного порядка. Первое монографическое исследование С. - «Преступление и кара, подвиг и награда. Социологический этюд об основных формах общественного поведения и морали» (издано в 1914 г.) вводит принципиальную для его воззрений идею о социальном характере всяких имеющих психическую природу взаимодействий между людьми. Психофизические механизмы взаимодействий многообразны - среди них не только бессознательные рефлексы и «биосознательные» факторы (голод, жажда, половое влечение и пр.), но также «социосознательные» образования (знания, нормы, ценности). Все эти порождения психики в жизненной активности индивидов выходят за пределы внутреннего состояния и становятся социальными явлениями. Взаимодействия (социальные связи) между данными явлениями составляют социальное поведение. Обычно взаимодействия осуществляются через «внешнесимволическую » сторону социальных явлений - язык, письменность, деньги, искусство и многое другое. Субъекты взаимодействия типологически различаются принадлежностью к различным социальным группам. Какие-то из социальных связей оказываются для этих групп антагонистическими, другие обеспечивают солидарность. Естественно, что для своего сохранения образующаяся социальная система нуждается в устоях, поддерживающих необходимую для нее структуру. Здесь и обнаруживается феномен религии - она выступает регулятором социального поведения, устанавливая безусловные сакральные величины, воплощающие фундаментальные психические начала жизни. Поясняя это, Сорокин писал: «...церковь и другие религиозные предметы “святы” потому, что они суть “предметные” символы непредметных и святых психических переживаний - религиозных мыслей, представлений, чувств и т.д. Святость вторых делает святыми и первые... Говоря коротко, все религиозные реликвии -- это застывшие в вещественной форме религиозные переживания ». Заметное влияние на теоретические позиции С. оказала социология Дюркгейма, к трудам которого он обращался неоднократно. В 1914 г. С. публикует свой перевод фрагментов книги «Элементарные формы религиозной жизни» и две статьи, посвященные взглядам Дюркгейма на религию. Отдавая должное теории Спенсера, тем не менее, в большей мере С. оперирует дюркгеймовской концепцией сакрального и профанного. Этот подход был. в частности, применен им при интерпретации элементов тотемизма у родственного народа коми (его мать - зырянка) в работе 1917 г. «К вопросу о первобытных религиозных верованиях зырян». Относя религию к факторам социальной интеграции и регулирования общественных процессов, С. уточняет, что именно позволяет ей выступать в этом качестве. С его точки зрения, религия выступает как «мирообъемлющий синтез... и обобщение мира понятий». В статье времен Первой мировой войны «О так называемых факторах социальной эволюции» С. сжато дополняет этот тезис: «Какова высота знаний - такова и религия; для первобытного человека с его невежеством и не могло быть иной религии, кроме наивно-анимистической. Изменилось знание - меняется и религия... Сделайте разрез в современном обществе по отношению к высоте знания и вы увидите, что в слое с одинаковым приблизительно уровнем знания одинакова приблизительно и религия, в слое с иным уровнем - иная. Эта форма мысли... не остается бестелесной, а выражается вовне... Церкви, пагоды, иконы, статуи, жреческие и священнические одежды, обряды, молитвы, заклинания и весь культ с этой точки зрения есть застывшая, выразившаяся вовне религиозная... мысль». Вершиной российского периода творчества С. считается двухтомный труд «Система социологии» (1920). В нем и некоторых других публикациях доэмигрантских лет С. развивает свои характеристики религии, сближая ее с наукой, правовыми и этическими учениями. Это сближение предполагает, что религия, как и прочие интегрирующие факторы, содержит определенное социально необходимое знание. Однако реальное бытие религии демонстрирует периодическое преобладание в ней объективно неистинных представлений (их С. называет верованиями), которые выражают сиюминутные «животные» побуждения. Верования освящают низменные стороны жизни и становятся препятствием на пути подлинного прогресса общества, да и нормального функционирования религии тоже. Взгляд «изнутри» на происходившее с религией в Советской России особого оптимизма по поводу ее судьбы у С. не вызывал. На место прежних верований шли новые, в форме коммунистической идеологии, сохраняя свойство искажать реальность по меркам политической конъюнктуры. В то же время С. был убежден, что любые социальные катаклизмы вряд ли способны бесповоротно извратить глубинную природу религиозного чувства; меняются символические выражения, но не его суть. Религию он образно назвал «социальным костюмом», который можно снять и переменить. По мнению С., если бы этот костюм был чисто идеологическим, то верования менялись бы очень часто. Но в религии суть дела не в верованиях, не в тех или иных комплексах идей, а в «чувственно-эмоциональных переживаниях веры человека». В последних- «коренное ядро религии». Активизация «переживаний веры» происходит в периоды социальных кризисов и находит свое выражение, по мнению С., в «религиозных перегруппировках » - переходе людей из одной религии в другую, росте одних групп религиозных и упадке других. Происходит религиозное расслоение населения и возникновение гетерогенных религиозных образований. При общественной стабильности эти процессы не столь заметны. Наблюдаемое в истории религий чередование застоев со временами перемен, как писал С., «стоит в связи с изменением всего социального уклада населения, меняющего его... аппетиты, стремления и чувства-эмоции». При этом «новая вера, раз появившись, сама оказывает известное воздействие на это изменение». На открытом диспуте 22 апреля 1922 г. в Петроградском университете «Система социологии» получила признание как выдающееся достижение русской социологической мысли. Но за месяц до этого вышла статья B. И. Ленина (см. Ульянов) «О значении воинствующего материализма», где «некий г. П. А. Сорокин» персонально удостоился причисления к разряду «дипломированных лакеев поповщины». Дополнительную угрозу для C. вызвала его рецензия на переиздание в том же году книги Н. И. Бухарина «Теория исторического материализма: Популярный учебник марксистской социологии». В сопоставлении с общим уровнем марксистской литературы С. уподобил эту работу Бухарина Монблану, но весьма критично отозвался о присущей ей вульгаризации и политизированности оценок. Завершающими публикациями С. в Советской России стала серия статей о таком факторе социальной эволюции, как голод. В одной из них социолог провел прямую параллель между христианским и коммунистическим движениями, предсказав для последнего перспективу перерождения в «механизм эксплуатации », подобно случившемуся некогда с возвысившейся до материального и политического господства христианской церковью. Начиная с середины 1920-х годов исследования и идеи С. оказывают заметное влияние на мировую социологическую мысль. Широкую известность получили его теории стратификации (расслоения общества) и социальной мобильности (перемещения в социальной иерархии). В американский период выходят основные произведения С. - «Социология революции» (1925), «Социальная мобильность» (1927), «Современные социологические теории» (1928), «Флуктуации материализма и идеализма с 600 г. до н. э. вплоть до 1920 г.» (1936), четырехтомник «Социальная и культурная динамика» (1937-1941), «Кризис нашего времени» (1941), «Общество, культура и личность: их структура и динамика» (1947), «Власть и нравственность» (1959). В данных работах С. неоднократно обращается к тематике религии и общества. Эта тематика образует одно из направлений системного анализа общественной жизни, являясь частью единой социологической теории С. - «интегральной социологии». Особенностью подхода С. к религии стало рассмотрение ее состава и функций в широком социокультурном контексте. Исторический процесс объясняется им как постоянно возникающие акты генезиса, эволюции, кризиса и распада культурных сверхсистем - «идеациональной», «идеалистической», «чувственной», каждая из которых обладает собственным набором специфически устроенных подсистем. Среди этих подсистем, наряду с языком, этикой, искусством и наукой, С. выделяет также религию. Религиозные ценности - образы «святости», церковные институты и пр. формируют определенный тип личности со свойственным ему менталитетом и поведением, служат социальному контролю, способствуют поддержанию мобильности и устойчивости общества. Усвоенный людьми религиозный ценностный ряд позволяет им интегрироваться в ту или иную конфессиональную (см. Конфессия) группу и уже в качестве членов этой группы вступать во взаимоотношения с другими социокультурными подсистемами.
Источник: Социология религии. Словарь.
СОРОКИН Питирим Александрович
1889-1968) - русский и американский социолог. Представитель позитивистской ориентации в русской социологии. Сам себя С. считал представителем эмпирического неопозитивизма или критического реализма. В детстве С. рано оказался сиротой и бродяжничал. В 1902 поступил, а в 1904 с отличием окончил Гамскую двухклассную школу, затем поступил в Хреновскую церковно-учительскую школу. В 1906 - арестован за революционную деятельность, заключен в тюрьму в Кинешме, где много читал (Лавров, Михайловский, Маркс, Ленин, Плеханов, Дарвин, Спенсер, Конт и др.). После освобождения решил продолжить образование. В 1909 С. поступает в столичный Психоневрологический институт, где была открыта кафедра социологии Е.В. Де-Роберти и Ковалевским . Через год С. переводится на юридический факультет университета, где проходит обучение под началом Петражицкого. Главным достижением этого периода творчества С. становится его монографическая работа "Преступление и кара, подвиг и награда" (1914), которая представляет собой обстоятельный обзор современных криминологических теорий. В 1917 С. получил звание приват-доцента Петербургского университета. Был активен в области популяризаторства, пытался донести до читателя мысли Дюркгейма , идеи которого пронизывают почти все его работы. Февральская революция застала С. "посреди дел". Отложив работу, он опять занялся политикой, принимал активное участие в работе Госдумы, Временного правительства, редактировал эсеровские газеты. За это время им была написана целая серия социально-политических памфлетов. В 1918 опять арестован, но уже новым, большевистским правительством. В 1920 С. избирается руководителем кафедры социологии при факультете обществознания Петроградского университета. Предлагает конструирование новой дисциплины - "родиноведения", призванной синтезировать знания разных естественных и гуманитарных наук. Тогда же он пишет популярные учебники по праву и социологии, публикует работу в двух томах "Система социологии" (1920), которая стала венцом его творчества в России. В 1922 начались массовые аресты среди научной и творческой интеллигенции. В России оставаться было опасно и С. вместе с женой эмигрируют за границу. Сначала С. жил и работал в Праге, а потом переехал в Америку и прожил там весь остаток своей жизни.
Творчество С. принято делить на два периода: русский и американский. Его основные работы: русского периода - "Преступление и кара, подвиг и награда" (1913); "Система социологии" (1920); американского - "Социология революции" (1925); "Социальная мобильность" (1927); "Современные социологические теории" (1928); "Систематическая антология сельской социологии" (1930-1932); "Социальная и культурная динамика" (1937-1941); "Общество, культура и личность" (1947) и мн. др.
Значимость фигуры С. все еще адекватно не оценена ни в американской, ни в отечественной социологии. Американцы, безусловно, относят его к числу основателей американской социологии, хотя и оставляют за ним лишь роль "заокеанского наставника", "страстного русского оратора". На исторической же родине имя ученого вплоть до недавнего времени попросту запрещалось произносить вслух. И все же никто не станет отрицать того громадного воздействия, которое оказал С. на развитие современной мысли не только в социологической науке, но и далеко за ее пределами.
О собственном мировоззрении начала 20 ст. и стремлении интегрировать гуманитарное знание своего времени в единую, унифицированную систему многими годами позже сам С. напишет: "С философской точки зрения, возникающая система взглядов была разновидностью эмпирического неопозитивизма или критического реализма, основывающейся на логических и эмпирических научных методах познания. Социологически это был некий синтез социологии и взглядов Спенсера на эволюционное развитие, скорректированный и подкрепленный теориями Н. Михайловского, П. Лаврова, Е. Де Роберти, Л. Петражицкого, М. Ковалевского, М. Ростовцева, П. Кропоткина - из русских мыслителей; Г. Тарда, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, М. Вебера, Р. Штаммлера, К. Маркса, В. Парето и других - из числа западных ученых. Политически - это мое мировоззрение представляло из себя форму социалистической идеологии, основанной на этике солидарности, взаимопомощи и свободы".
В историко-социологической литературе традиционно, хотя, видимо, не вполне справедливо, принято разграничивать два периода в творчестве С. - русский и американский. Конечно же, "оба" С. довольно непохожи друг на друга по кругу анализируемых проблем, по характеру использования материала, по степени зрелости и самостоятельности создаваемых теорий. Однако очевидно то, что интегральная сущность всех работ С. всегда оставалась неизменной. Более того, все его мировоззрение было пронизано философией интегрального синтеза и на уровне сциентистских программ, и на уровне жизненной философии. Пожалуй, в глобализме - главное отличие между молодым и зрелым С.
Центральным понятием для творчества С. становится "ценность". Конечно же, многие мыслители и до него размышляли о природе ценностей, но, пожалуй, никому до него не удалось показать систематизирующую и методологическую значимость ценностной теории в социологии.
Первоначально теоретико-методологические построения С. осуществлялись в духе неопозитивистско-бихевиористического синтеза. В своей первой книге "Преступление и кара, подвиг и награда" (1913) социальный феномен (сфера "надорганики") определяется им как "социальная связь, имеющая психическую природу и реализующаяся в сознании индивидов", то есть всякое взаимодействие, если оно обладает психическим характером, суть социальное явление. Такое явление будет обладать как чисто психологической, внутренне-психологической, так и символической, внешней природой. Игнорируя индивидуальные внутрипсихологические процессы, социолог, по мысли С., призван описывать только внешние факты, то есть не всю социальную жизнь. Отсюда С. констатирует три основные формы актов поведения людей - дозволенные, должные и рекомендуемые, как не противоречащие представлениям о должном и дозволенном, а содержащие в себе "сверхнормальную роскошь". Каждая из этих форм существует как бы в связке с соответствующей ей оппозиционной санкцией: рекомендуемым актам (подвиг или услуга) - награды; запрещенным (преступление) - кара; дозволенным - "должные реакции". Историческое взаимодействие актов реакций, по С., составляет суть всемирного и исторического прогресса.
Через какие-то несколько лет эта на вид довольно наивная схема быстро разбухает и обретает законченный логический вид. В книге "Система социологии" С. формулирует принципы, от которых не отойдет в будущем. Совокупно они составляют самую квинтэссенцию структурного метода. Согласно С., теоретическая социология распадается фактически на три основных раздела: 1) социальную аналитику (социальная анатомия и морфология); 2) социальную механику (ее объект - социальные процессы); 3) социальную генетику (теория эволюции общественной жизни).
В "Системе социологии" С. предлагает пять принципов построения социологии: 1) социология может и должна быть построена по принципу естественных наук; 2) социология должна отказаться от какого-либо нормативизма; 3) она должна изучать только те явления, которые доступны наблюдению, измерению, проверке; 4) социология должна исходить из фактов и отказаться от всякого философствования; 5) социология является изначально плюралистической дисциплиной. Коль скоро социология изучает взаимодействия (духовное и психологическое), то ее задачей будет являться выявление черт этого взаимодействия.
С. формулирует исходный тезис о том, что социальное поведение основано на психофизических механизмах; субъективные же аспекты поведения суть "переменные" величины. В результате "коллективному рефлексу" С. придает значение интегрального фактора всей общественной жизни. Не трудно пронаблюдать эту установку С. в его "Социологии революции" (1925), где причины всех великих революций или иных схожих потрясений он видит в подавлении базовых инстинктов людей (пищеварительного, сексуального, самосохранения, самовыражения).
Обоснованный в "Системе" концептуальный подход получает свое дальнейшее развитие в "Социальной мобильности". Согласно С., социальная мобильность есть естественное состояние общества и включает в себя не только социальные перемещения индивидов или групп, но и социальных объектов (ценности), то есть всего того, что создано или видоизменено человеком. Мобильность различается по направленности (восходящая и нисходящая), по форме (коллективная и индивидуальная), по интенсивности и масштабности. Вертикальную мобильность он рассматривает в трех аспектах, соответствующих трем формам социальной стратификации (политическая, экономическая и профессиональная): внутрипрофессиональное или межпрофессиональное перемещение, политическая циркуляция и продвижения по "экономической лестнице". При этом С. четко различал социальную мобильность в так называемые "нормальные" периоды относительной общественной стабильности и в периоды социальной дезорганизации (войны, революционные периоды, голод и т.д.). Если в "нормальные времена мобильность является процессом постепенным, регулируемым определенными и твердыми правилами", то в периоды великих бедствий... поступательность, упорядоченность и строго контролируемый характер мобильности существенно нарушается... Иными словами, приобретает черты хаоса".
Для С., как, впрочем, и для многих исследователей до и после него, очевиден внеисторический динамизм социальной стратификации. Абрис и высота социальной стратификации - вневременные, нормативные черты стратификации, а их флюктуации не содержат никакого однонаправленного движения. Социальная стратификация - это постоянная характеристика любого организованного общества. Изменяясь по форме, социальная стратификация существовала во всех обществах, провозглашавших равенство людей. Феодализм и олигархия продолжают существовать в науке и искусстве, политике и менеджменте, банде преступников и демократиях уравнителей, словом - повсюду. По мысли С., история показала, что нестратифицированное общество с "подлинным" равенством всех членов есть миф, никогда не могущий быть реализованным на практике, оставшийся лишь хоругвию эгалитаристов и левых радикалов.
В гарвардский период интегралистские тенденции и настроения в творчестве С. окончательно оформляются в единую модель, что нашло отражение в первую очередь в его четырехтомной "Социальной и культурной динамике".
В частности, все люди, по С., вступают в систему социальных взаимоотношений под влиянием целого комплекса факторов: бессознательных (рефлексы), биосознательных (голод, жажда, половое влечение и т.п.) и социосознательных (значения, нормы, ценности) регуляторов. В отличие от случайностных и временных агрегатов (типа толпы), характеризуемых отсутствием ясных и пролонгированных связей между людьми, только общество способно продуцировать значения, нормы, ценности, существующие как бы внутри социосознательных "эго"-конституирующих общество членов. Поэтому любое общество можно описать и понять лишь только через призму присущей ему системы значений, норм, ценностей. Эта система суть единовременное культурное качество.
Скрытые в социосознательных индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилизации, сохраняясь также и в дискретные периоды культурной истории (войны, революции, общественные бедствия). Социоэмпирические исследования культурных качеств (значений, норм, ценностей) позволяют выявить весьма длительные периоды истории, в течение которых проявляются относительно близкие и даже идентичные культурные образцы - виды деятельности, мысли, творчества, верований и т.п. Эти продолжительные образцы культурной жизни, несмотря на всевозможные и случайные девиации, эмпирически устанавливаются лишь потому, что сами суть продукт логико-значимых культурных систем. При этом логико-значимые культурно-ценностные системы - детерминанты культурного качества - формируются под воздействием "двойственной" природы человека - существа мыслящего и существа чувствующего. Преимущественное качество тем самым совпадает с одним из полюсов ценностно-культурной шкалы. Если основной акцент сделан на чувственной стороне человеческой природы, то, соответственно, детерминируется чувственный образец культурных ценностей; на воображении и разуме - нечувственный. Причем и в том, и в другом случае полностью не нейтрализуются противоположные мотивы поведения, мышления. При условии же баланса чувственных и рациональных стимулов формируются особые идеалистические культуры. Перегруппировка всех классов ценностей, значений, норм в этом ключе, их открытие в ходе исторического исследования показывают удивительное сочетание с ценностными классами, выработанными древнегреческой философией, а именно: ценности, происходящие в результате познавательной деятельности (Истина); эстетического удовлетворения (Красота); социальной адаптации и морали (Добро); и, наконец, конституирующая все остальные ценности в единое социальное целое (Польза). Любую социально значимую человеческую активность можно объяснить посредством этих четырех, поистине универсальных категорий. Игнорирование их или подмена другими объясняющими факторами неизбежно ведет к сциентической неудаче искусственного перевода этих категорий на язык других и менее адекватных терминов.
Интегральный подход в равной мере применим при описании индивидуального типажа или культурной ценности. В самом деле, любой индивид вписан в систему культурных ценностей - значений - норм, а его бессознательные мотивы и биосознательные стимулы контролируются и подчиняются его социосознательному "эго". Также и культура становится интегральной лишь тогда, когда общество добивается успеха, балансируя и гармонизируя энергию людей, отданную на службу Истине, Красоте, Добру. Подобный "интегрализм" характеризуется логико-значимой взаимосвязью всех существенных компонентов личности или культуры. Модель "интегральной" культурной сверхсистемы - результирующая систематического и гармонизирующего ценностного образца - дает значительно больше для полноценного и адекватного определения и описания культуры, нежели традиционные социологические, антропологические или культурологические методы. По С., базовые факты социологии ментальны по своей природе, а посему могут быть поняты лишь в категориях человеческого социокультурного универса, как чего-то целого. Отсюда вытекают три отличительные системы истины: истина веры, разума и чувств. Все они частью ложны, частью истинны. Интегральная истина ближе всего стоит к абсолютной истине.
Дескриптивный анализ социальной жизни должен быть подчинен исходному примату культурных ценностей даже в таких аспектах социального бытия, где, как может показаться с первого взгляда, отсутствует прямое восхождение к культурным, ценностным системам. К примеру, понятия "группа", "роль", "класс", "стратификация", "социальное действие" и им подобные приобретают научную обоснованность лишь тогда, когда интерпретируются как переменные культурных сверхсистем, конгруэнтных связей ценностей - норм - знаний. В силу этого новая философия истории должна исходить из тезиса о том, что в пределах, заданных относительно константными физическими условиями (климат, географическое положение и т.п.), наиважнейшим фактором социокультурных изменений (динамики) становится распад той или иной доминантной культурной сверхсистемы - "идеациональной", "идеалистической", "чувственной". Именно в этом смысле тождественны социология и философия истории, ибо они концентрируют свое внимание на проблематике генезиса, эволюции, распада и кризиса доминантных систем, в результате чего проясняется вопрос: как, почему и когда происходят те или иные социокультурные изменения?
Современное состояние западной культуры С. диагностировал как кризисное, которое, однако, вовсе не виделось ему в духе шпенглерианского субъективизма - как конец ее исторического существования, смертная агония всей западной цивилизации. Его главное пророчество звучало примерно так: мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различим рассвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение - поколение людей будущего.
В 1960 С. публикует свое культурно-конверген-циональное кредо-эссе "Взаимная конвергенция Соединенных Штатов и СССР к смешанному социокультурному типу" (1960), написанное в атмосфере довольно напряженных советско-американских отношений. Эссе начиналось со следующих слов: "Западные лидеры уверяют нас, что будущее принадлежит капиталистическому ("свободное предпринимательство") типу общества и культуры. Наоборот, лидеры коммунистических наций уверенно ожидают победы коммунистов в ближайшее десятилетие. Будучи не согласным с обоими этими предсказаниями, я склонен считать, что если человечество избежит новых мировых войн и сможет преодолеть мрачные критические моменты современности, то господствующим типом возникающего общества и культуры, вероятно, будет не капиталистический и не коммунистический, а тип специфический, который мы можем обозначить как интегральный. Этот тип будет промежуточным между капиталистическим и коммунистическим строем и образом жизни. Он объединит большинство позитивных ценностей и освободится от серьезных дефектов каждого типа". Согласно логике его мысли, мы наблюдаем, с одной стороны, упадок капиталистической системы, а с другой - неспособность экономической и политической системы коммунизма удовлетворить жизненные потребности людей. Последняя складывается в периоды великих бедствий (голод, война, революции, депрессии), однако когда социальная опасность минует и сходит на нет, то в обществе обнаруживается неизбежная тенденция детоталитаризации и реконверсии к менее регламентированной и более свободной жизни. Этот социальный закон, по С., выражается в том, что степень государственного вмешательства в жизнь общества варьируется пропорционально масштабам и характеру бедствия. И если в будущем великие катаклизмы удастся преодолеть, то "коммунистические" и схожие с ними тоталитарные режимы, очевидно, будут приходить в упадок. Речь у С., однако, идет не только о политических переменах и сближении двух стран. Он считает, что фундамент конвергенции заложен в близости систем ценностей, праве, спорте и досуге, изящных искусствах, экономике, семейных и брачных отношениях и даже в религиях обеих держав. Советские философы безвозвратно ушли от ортодоксального марксизма в интерпретациях человека и общества, в то время как материалистическая идеология и философия все активнее проникают в общественную и приватную жизнь американцев. Иными словами, по С., конвергенция заключена не только в реверсивном движении России к образцу американской демократии, но и в усилении тоталитарных элементов в США. Завершая свое эссе, он утверждал, что конвергенция, безусловно, приведет к образованию смешанного социокультурного типа, который при заданных условиях может перерасти в "блистательный интегральный порядок в обеих державах, так же, как и во всей человеческой вселенной".
Профетическая интенция свойственна социологии эпохи модерна. Провозвестник новой идеациональной будущности через очищение и воскрешение культуры, проповедник нравственного возрождения общества, основанного на принципах альтруистической любви и этике солидарности, - таков, в общем не похожий на академического, университетского ученого, С.-социолог и С.-пророк, на долгие годы запомнившийся своим соратникам и ученикам.
А.Ю. Согомонов, Н.В. Александрович
Творчество С. принято делить на два периода: русский и американский. Его основные работы: русского периода - "Преступление и кара, подвиг и награда" (1913); "Система социологии" (1920); американского - "Социология революции" (1925); "Социальная мобильность" (1927); "Современные социологические теории" (1928); "Систематическая антология сельской социологии" (1930-1932); "Социальная и культурная динамика" (1937-1941); "Общество, культура и личность" (1947) и мн. др.
Значимость фигуры С. все еще адекватно не оценена ни в американской, ни в отечественной социологии. Американцы, безусловно, относят его к числу основателей американской социологии, хотя и оставляют за ним лишь роль "заокеанского наставника", "страстного русского оратора". На исторической же родине имя ученого вплоть до недавнего времени попросту запрещалось произносить вслух. И все же никто не станет отрицать того громадного воздействия, которое оказал С. на развитие современной мысли не только в социологической науке, но и далеко за ее пределами.
О собственном мировоззрении начала 20 ст. и стремлении интегрировать гуманитарное знание своего времени в единую, унифицированную систему многими годами позже сам С. напишет: "С философской точки зрения, возникающая система взглядов была разновидностью эмпирического неопозитивизма или критического реализма, основывающейся на логических и эмпирических научных методах познания. Социологически это был некий синтез социологии и взглядов Спенсера на эволюционное развитие, скорректированный и подкрепленный теориями Н. Михайловского, П. Лаврова, Е. Де Роберти, Л. Петражицкого, М. Ковалевского, М. Ростовцева, П. Кропоткина - из русских мыслителей; Г. Тарда, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля, М. Вебера, Р. Штаммлера, К. Маркса, В. Парето и других - из числа западных ученых. Политически - это мое мировоззрение представляло из себя форму социалистической идеологии, основанной на этике солидарности, взаимопомощи и свободы".
В историко-социологической литературе традиционно, хотя, видимо, не вполне справедливо, принято разграничивать два периода в творчестве С. - русский и американский. Конечно же, "оба" С. довольно непохожи друг на друга по кругу анализируемых проблем, по характеру использования материала, по степени зрелости и самостоятельности создаваемых теорий. Однако очевидно то, что интегральная сущность всех работ С. всегда оставалась неизменной. Более того, все его мировоззрение было пронизано философией интегрального синтеза и на уровне сциентистских программ, и на уровне жизненной философии. Пожалуй, в глобализме - главное отличие между молодым и зрелым С.
Центральным понятием для творчества С. становится "ценность". Конечно же, многие мыслители и до него размышляли о природе ценностей, но, пожалуй, никому до него не удалось показать систематизирующую и методологическую значимость ценностной теории в социологии.
Первоначально теоретико-методологические построения С. осуществлялись в духе неопозитивистско-бихевиористического синтеза. В своей первой книге "Преступление и кара, подвиг и награда" (1913) социальный феномен (сфера "надорганики") определяется им как "социальная связь, имеющая психическую природу и реализующаяся в сознании индивидов", то есть всякое взаимодействие, если оно обладает психическим характером, суть социальное явление. Такое явление будет обладать как чисто психологической, внутренне-психологической, так и символической, внешней природой. Игнорируя индивидуальные внутрипсихологические процессы, социолог, по мысли С., призван описывать только внешние факты, то есть не всю социальную жизнь. Отсюда С. констатирует три основные формы актов поведения людей - дозволенные, должные и рекомендуемые, как не противоречащие представлениям о должном и дозволенном, а содержащие в себе "сверхнормальную роскошь". Каждая из этих форм существует как бы в связке с соответствующей ей оппозиционной санкцией: рекомендуемым актам (подвиг или услуга) - награды; запрещенным (преступление) - кара; дозволенным - "должные реакции". Историческое взаимодействие актов реакций, по С., составляет суть всемирного и исторического прогресса.
Через какие-то несколько лет эта на вид довольно наивная схема быстро разбухает и обретает законченный логический вид. В книге "Система социологии" С. формулирует принципы, от которых не отойдет в будущем. Совокупно они составляют самую квинтэссенцию структурного метода. Согласно С., теоретическая социология распадается фактически на три основных раздела: 1) социальную аналитику (социальная анатомия и морфология); 2) социальную механику (ее объект - социальные процессы); 3) социальную генетику (теория эволюции общественной жизни).
В "Системе социологии" С. предлагает пять принципов построения социологии: 1) социология может и должна быть построена по принципу естественных наук; 2) социология должна отказаться от какого-либо нормативизма; 3) она должна изучать только те явления, которые доступны наблюдению, измерению, проверке; 4) социология должна исходить из фактов и отказаться от всякого философствования; 5) социология является изначально плюралистической дисциплиной. Коль скоро социология изучает взаимодействия (духовное и психологическое), то ее задачей будет являться выявление черт этого взаимодействия.
С. формулирует исходный тезис о том, что социальное поведение основано на психофизических механизмах; субъективные же аспекты поведения суть "переменные" величины. В результате "коллективному рефлексу" С. придает значение интегрального фактора всей общественной жизни. Не трудно пронаблюдать эту установку С. в его "Социологии революции" (1925), где причины всех великих революций или иных схожих потрясений он видит в подавлении базовых инстинктов людей (пищеварительного, сексуального, самосохранения, самовыражения).
Обоснованный в "Системе" концептуальный подход получает свое дальнейшее развитие в "Социальной мобильности". Согласно С., социальная мобильность есть естественное состояние общества и включает в себя не только социальные перемещения индивидов или групп, но и социальных объектов (ценности), то есть всего того, что создано или видоизменено человеком. Мобильность различается по направленности (восходящая и нисходящая), по форме (коллективная и индивидуальная), по интенсивности и масштабности. Вертикальную мобильность он рассматривает в трех аспектах, соответствующих трем формам социальной стратификации (политическая, экономическая и профессиональная): внутрипрофессиональное или межпрофессиональное перемещение, политическая циркуляция и продвижения по "экономической лестнице". При этом С. четко различал социальную мобильность в так называемые "нормальные" периоды относительной общественной стабильности и в периоды социальной дезорганизации (войны, революционные периоды, голод и т.д.). Если в "нормальные времена мобильность является процессом постепенным, регулируемым определенными и твердыми правилами", то в периоды великих бедствий... поступательность, упорядоченность и строго контролируемый характер мобильности существенно нарушается... Иными словами, приобретает черты хаоса".
Для С., как, впрочем, и для многих исследователей до и после него, очевиден внеисторический динамизм социальной стратификации. Абрис и высота социальной стратификации - вневременные, нормативные черты стратификации, а их флюктуации не содержат никакого однонаправленного движения. Социальная стратификация - это постоянная характеристика любого организованного общества. Изменяясь по форме, социальная стратификация существовала во всех обществах, провозглашавших равенство людей. Феодализм и олигархия продолжают существовать в науке и искусстве, политике и менеджменте, банде преступников и демократиях уравнителей, словом - повсюду. По мысли С., история показала, что нестратифицированное общество с "подлинным" равенством всех членов есть миф, никогда не могущий быть реализованным на практике, оставшийся лишь хоругвию эгалитаристов и левых радикалов.
В гарвардский период интегралистские тенденции и настроения в творчестве С. окончательно оформляются в единую модель, что нашло отражение в первую очередь в его четырехтомной "Социальной и культурной динамике".
В частности, все люди, по С., вступают в систему социальных взаимоотношений под влиянием целого комплекса факторов: бессознательных (рефлексы), биосознательных (голод, жажда, половое влечение и т.п.) и социосознательных (значения, нормы, ценности) регуляторов. В отличие от случайностных и временных агрегатов (типа толпы), характеризуемых отсутствием ясных и пролонгированных связей между людьми, только общество способно продуцировать значения, нормы, ценности, существующие как бы внутри социосознательных "эго"-конституирующих общество членов. Поэтому любое общество можно описать и понять лишь только через призму присущей ему системы значений, норм, ценностей. Эта система суть единовременное культурное качество.
Скрытые в социосознательных индивидах и обществах культурные качества обнаруживаются во всех достижениях человеческой цивилизации, сохраняясь также и в дискретные периоды культурной истории (войны, революции, общественные бедствия). Социоэмпирические исследования культурных качеств (значений, норм, ценностей) позволяют выявить весьма длительные периоды истории, в течение которых проявляются относительно близкие и даже идентичные культурные образцы - виды деятельности, мысли, творчества, верований и т.п. Эти продолжительные образцы культурной жизни, несмотря на всевозможные и случайные девиации, эмпирически устанавливаются лишь потому, что сами суть продукт логико-значимых культурных систем. При этом логико-значимые культурно-ценностные системы - детерминанты культурного качества - формируются под воздействием "двойственной" природы человека - существа мыслящего и существа чувствующего. Преимущественное качество тем самым совпадает с одним из полюсов ценностно-культурной шкалы. Если основной акцент сделан на чувственной стороне человеческой природы, то, соответственно, детерминируется чувственный образец культурных ценностей; на воображении и разуме - нечувственный. Причем и в том, и в другом случае полностью не нейтрализуются противоположные мотивы поведения, мышления. При условии же баланса чувственных и рациональных стимулов формируются особые идеалистические культуры. Перегруппировка всех классов ценностей, значений, норм в этом ключе, их открытие в ходе исторического исследования показывают удивительное сочетание с ценностными классами, выработанными древнегреческой философией, а именно: ценности, происходящие в результате познавательной деятельности (Истина); эстетического удовлетворения (Красота); социальной адаптации и морали (Добро); и, наконец, конституирующая все остальные ценности в единое социальное целое (Польза). Любую социально значимую человеческую активность можно объяснить посредством этих четырех, поистине универсальных категорий. Игнорирование их или подмена другими объясняющими факторами неизбежно ведет к сциентической неудаче искусственного перевода этих категорий на язык других и менее адекватных терминов.
Интегральный подход в равной мере применим при описании индивидуального типажа или культурной ценности. В самом деле, любой индивид вписан в систему культурных ценностей - значений - норм, а его бессознательные мотивы и биосознательные стимулы контролируются и подчиняются его социосознательному "эго". Также и культура становится интегральной лишь тогда, когда общество добивается успеха, балансируя и гармонизируя энергию людей, отданную на службу Истине, Красоте, Добру. Подобный "интегрализм" характеризуется логико-значимой взаимосвязью всех существенных компонентов личности или культуры. Модель "интегральной" культурной сверхсистемы - результирующая систематического и гармонизирующего ценностного образца - дает значительно больше для полноценного и адекватного определения и описания культуры, нежели традиционные социологические, антропологические или культурологические методы. По С., базовые факты социологии ментальны по своей природе, а посему могут быть поняты лишь в категориях человеческого социокультурного универса, как чего-то целого. Отсюда вытекают три отличительные системы истины: истина веры, разума и чувств. Все они частью ложны, частью истинны. Интегральная истина ближе всего стоит к абсолютной истине.
Дескриптивный анализ социальной жизни должен быть подчинен исходному примату культурных ценностей даже в таких аспектах социального бытия, где, как может показаться с первого взгляда, отсутствует прямое восхождение к культурным, ценностным системам. К примеру, понятия "группа", "роль", "класс", "стратификация", "социальное действие" и им подобные приобретают научную обоснованность лишь тогда, когда интерпретируются как переменные культурных сверхсистем, конгруэнтных связей ценностей - норм - знаний. В силу этого новая философия истории должна исходить из тезиса о том, что в пределах, заданных относительно константными физическими условиями (климат, географическое положение и т.п.), наиважнейшим фактором социокультурных изменений (динамики) становится распад той или иной доминантной культурной сверхсистемы - "идеациональной", "идеалистической", "чувственной". Именно в этом смысле тождественны социология и философия истории, ибо они концентрируют свое внимание на проблематике генезиса, эволюции, распада и кризиса доминантных систем, в результате чего проясняется вопрос: как, почему и когда происходят те или иные социокультурные изменения?
Современное состояние западной культуры С. диагностировал как кризисное, которое, однако, вовсе не виделось ему в духе шпенглерианского субъективизма - как конец ее исторического существования, смертная агония всей западной цивилизации. Его главное пророчество звучало примерно так: мы живем, мыслим, действуем в конце сияющего чувственного дня, длившегося шесть веков. Лучи заходящего солнца все еще освещают величие уходящей эпохи. Но свет медленно угасает, и в сгущающейся тьме нам все труднее различать это величие и искать надежные ориентиры в наступающих сумерках. Ночь этой переходной эпохи начинает опускаться на нас, с ее кошмарами, пугающими тенями, душераздирающими ужасами. За ее пределами, однако, различим рассвет новой великой идеациональной культуры, приветствующей новое поколение - поколение людей будущего.
В 1960 С. публикует свое культурно-конверген-циональное кредо-эссе "Взаимная конвергенция Соединенных Штатов и СССР к смешанному социокультурному типу" (1960), написанное в атмосфере довольно напряженных советско-американских отношений. Эссе начиналось со следующих слов: "Западные лидеры уверяют нас, что будущее принадлежит капиталистическому ("свободное предпринимательство") типу общества и культуры. Наоборот, лидеры коммунистических наций уверенно ожидают победы коммунистов в ближайшее десятилетие. Будучи не согласным с обоими этими предсказаниями, я склонен считать, что если человечество избежит новых мировых войн и сможет преодолеть мрачные критические моменты современности, то господствующим типом возникающего общества и культуры, вероятно, будет не капиталистический и не коммунистический, а тип специфический, который мы можем обозначить как интегральный. Этот тип будет промежуточным между капиталистическим и коммунистическим строем и образом жизни. Он объединит большинство позитивных ценностей и освободится от серьезных дефектов каждого типа". Согласно логике его мысли, мы наблюдаем, с одной стороны, упадок капиталистической системы, а с другой - неспособность экономической и политической системы коммунизма удовлетворить жизненные потребности людей. Последняя складывается в периоды великих бедствий (голод, война, революции, депрессии), однако когда социальная опасность минует и сходит на нет, то в обществе обнаруживается неизбежная тенденция детоталитаризации и реконверсии к менее регламентированной и более свободной жизни. Этот социальный закон, по С., выражается в том, что степень государственного вмешательства в жизнь общества варьируется пропорционально масштабам и характеру бедствия. И если в будущем великие катаклизмы удастся преодолеть, то "коммунистические" и схожие с ними тоталитарные режимы, очевидно, будут приходить в упадок. Речь у С., однако, идет не только о политических переменах и сближении двух стран. Он считает, что фундамент конвергенции заложен в близости систем ценностей, праве, спорте и досуге, изящных искусствах, экономике, семейных и брачных отношениях и даже в религиях обеих держав. Советские философы безвозвратно ушли от ортодоксального марксизма в интерпретациях человека и общества, в то время как материалистическая идеология и философия все активнее проникают в общественную и приватную жизнь американцев. Иными словами, по С., конвергенция заключена не только в реверсивном движении России к образцу американской демократии, но и в усилении тоталитарных элементов в США. Завершая свое эссе, он утверждал, что конвергенция, безусловно, приведет к образованию смешанного социокультурного типа, который при заданных условиях может перерасти в "блистательный интегральный порядок в обеих державах, так же, как и во всей человеческой вселенной".
Профетическая интенция свойственна социологии эпохи модерна. Провозвестник новой идеациональной будущности через очищение и воскрешение культуры, проповедник нравственного возрождения общества, основанного на принципах альтруистической любви и этике солидарности, - таков, в общем не похожий на академического, университетского ученого, С.-социолог и С.-пророк, на долгие годы запомнившийся своим соратникам и ученикам.
А.Ю. Согомонов, Н.В. Александрович
Источник: Социология: энциклопедия
