Bourdien, Pierre) (1930- ) - французский профессор социологии в парижском "Коллеж де Франс", внесший значительный вклад в общую социологическую теорию, пытаясь найти средний путь между действием и структурой. Он хорошо известен работами в социологии культуры и применением этих идей к социологии образования (см. Культурный капитал). Опирался на труды таких теоретиков, как Маркс, Дюркгейм и Вебер, в разработке своеобразной теории поддержания социального порядка. Главные труды: "Основы теории и практики" (1977), "Школа как консервативная сила" (1966) и "Воспроизводство в образовании, обществе и культуре" (1977). Известны также "Отличие" (1984) и "Гомоакаде-микус" (1988). См. Обычай; Структура и воля.
БУРДЬЕ Пьер
БУРДЬЕ ПЬЕР
Источник: Большой толковый социологический словарь
БУРДЬЕ ПЬЕР
(1930–2002) Французский социолог. Исследовал проблемы духовной, в том числе нравственно-религиозной жизни западного общества.
В книге “Социология политики” главную задачу социологии Б. видит в выявлении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Особенность этого универсума в том, что оформляющие его структуры ведут “двойную жизнь”. Они существуют, во-первых, как “реальность первого порядка”, данная через распределение материальных ресурсов и средств присвоения престижных в социальном плане благ и ценностей (“виды капитала”, по Б.); во-вторых, как “реальность второго порядка”, существующая в представлениях, схемах мышления и поведения, т.е. как символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов.
В книге “Социология политики” главную задачу социологии Б. видит в выявлении наиболее глубоко скрытых структур различных социальных сред, которые составляют социальный универсум, а также механизмов, служащих его воспроизводству и изменению. Особенность этого универсума в том, что оформляющие его структуры ведут “двойную жизнь”. Они существуют, во-первых, как “реальность первого порядка”, данная через распределение материальных ресурсов и средств присвоения престижных в социальном плане благ и ценностей (“виды капитала”, по Б.); во-вторых, как “реальность второго порядка”, существующая в представлениях, схемах мышления и поведения, т.е. как символическая матрица практической деятельности, поведения, мышления, эмоциональных оценок и суждений социальных агентов.
Источник: Словарь-справочник по социологии. 2018
Бурдье Пьер
французский социолог, руководитель исследовательской группы
«Социология образования и культуры» в Парижской Высшей школе социальных наук. Уделяет внимание процессу взаимодействия образования и общества, а также роли государства в этом процессе. Как важнейший социальный институт, школа, как считает Бурдье, вносит свой вклад в символическое укрепление основополагающих социальных позиций. Опираясь на эмпирические исследования системы образования, социолог приходит к выводу о ее классовом характере. Для объяснения разных успехов в учебе детей с равными интеллектуальными возможностями, но из разных социальных слоев, он вводит понятия «культурный капитал» и «культурный дефицит». Преподавателям школы более близки нормы и ценности детей из среднего класса, а не рабочих, поэтому представители среднего класса получают выгоду от «культурного капитала», а дети рабочего класса могут ощущать «культурный дефицит». С помощью системы образования средний класс стремится постоянно увеличивать свой «культурный капитал», приобретая дипломы элитных школ, колледжей и университетов. Экзаменационная система, приобретающая форму «ритуала», делает законным «культурный капитал» представителей среднего класса, облекая его в форму «успеха».
«Социология образования и культуры» в Парижской Высшей школе социальных наук. Уделяет внимание процессу взаимодействия образования и общества, а также роли государства в этом процессе. Как важнейший социальный институт, школа, как считает Бурдье, вносит свой вклад в символическое укрепление основополагающих социальных позиций. Опираясь на эмпирические исследования системы образования, социолог приходит к выводу о ее классовом характере. Для объяснения разных успехов в учебе детей с равными интеллектуальными возможностями, но из разных социальных слоев, он вводит понятия «культурный капитал» и «культурный дефицит». Преподавателям школы более близки нормы и ценности детей из среднего класса, а не рабочих, поэтому представители среднего класса получают выгоду от «культурного капитала», а дети рабочего класса могут ощущать «культурный дефицит». С помощью системы образования средний класс стремится постоянно увеличивать свой «культурный капитал», приобретая дипломы элитных школ, колледжей и университетов. Экзаменационная система, приобретающая форму «ритуала», делает законным «культурный капитал» представителей среднего класса, облекая его в форму «успеха».
Источник: Глоссарий по социологии. Фин. университет при правительстве РФ. Проект www.fa.ru
Бурдье, Пьер
р.1930) - французский социолог. В своих ранних работах опирался на методологию структурализма. Впоследствии разработал свою собственную социологическую концепцию. Испытал влияние идей Маркса и М.Вебера. Бурдье рассматривает общество как социальное пространство, включающее в себя несколько различных полей (политическое, экономическое, культурное). Социальное положение людей определяется обладанием той или иной формой капитала, специфической для каждого поля. Понятие габитуса, обозначающее совокупность приобретенных индивидом в процессе социализации схем восприятия и действия, служит Бурдье для объяснения процесса социального воспроизводства. Концепция "символического насилия" описывает механизмы навязывания подчиненным классам культурных ценностей правящего класса. В своих исследованиях французской системы образования Бурдье анализирует стратегии, выработанные правящим классом с целью закрепления своего привилегированного положения. В работах, посвященных политической социологии, Бурдье рассматривает поле политики как рынок, на котором существуют спрос и предложение политических позиций, партий, программ. Особое внимание при этом он уделяет процессу делегирования, в результате которого власть в политических организациях сосредотачивается в руках бюрократического аппарата.
Источник: История западной социологии: биографический справочник
БУРДЬЕ Пьер
(р. 1930) — фр. социолог, специалист в области рефлексивной социологии. В работах «Структура. Habitus. Практики» (1995), «Начала» (1994) Б. рассматривал общество как совокупность отношений, складывающихся в различные поля, каждое из которых имеет специфические типы власти. Социальные отношения в обществе структурируются посредством habitusa. Habitus, структурируя восприятие, мышление и поведение, воспроизводит социально-культурные правила, «стили жизни» разных социальных групп. Б. полагает, что различные социальные группы в обществе являются носителями собственных «стилей жизни», выражающих форму их приспособления к своему положению в социальной структуре. Конфронтация между социальными группами ведет к появлению совокупности полей власти. Господствующая группа, используя экономический, политический, культурный «капитал» стремится мобилизовать поле власти в собственных интересах. По Б., власть осуществляет «символическое насилие», навязывая свою систему значений, иерархию ценностей, которые со временем приобретают естественный характер. Поэтому отношения «господство-подчинение» предполагают «незнание» как бессознательное принятие людьми господствующих ценностей и установок. Б. считал, что «незнание» есть искаженное, неполное, мистифицированное знание, которое не осознается таковым самими субъектами.
Источник: Социология Словарь-справочник. 2006 г.
БУРДЬЕ Пьер
(р. 1930) — франц. социолог, автор идеи преодоления двойственности соц. пространства, суть к-рой заключается в том, что соц. пространство предстает одновременно в совокупности своих символических и физических измерений. В работах «Структуры. Habitus. Практики» (1995), «Социология политики» (1993), «Начала» (1994), Б. раскрывает вопросы взаимодействия культуры и экономики, дает определение соц. пространства, рассматривает отношения между соц. структурами и символическими формами. Согласно Л., культурный капитал принадлежит к соц. капиталу и может быть использован в совр. капитализме для развития новых стратегий эксплуатации. В совр. обществе соц. пространства и различия между классами велики, экономическая и политическая власть опирается на формы культурного капитала, к-рый производит и воспроизводит соц. неравенство (1). У Л. двойственность соц. пространства заключается в том, что соц. структуры существуют и как реальность, и как представления, схемы мышления и поведения. Средством преодоления двойственности социума выступает понятие habitusa как структуры когнитивных и мотивационных систем. Habitus объективен и субъективен как «слепок» объективных структур, воспринятых индивидом и укорененных в сознании. Habitus выступает структурирующим признаком для групповых и классовых обществ (2).
Лит: 1) Волков Ю.Г., Нечипурвнко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д., 1999; 2) Гэомов И.А., Воронцов А.В., Мацкевич А.Ю. Социология: XIX — XX вв. СПб. 1997; 3) Руткевич А.М. Бурдье/ / Соер, западная социология. Словарь /П од общ. ред. Давыдова Ю.Н. М., 1990. Л. А. Савченко
Лит: 1) Волков Ю.Г., Нечипурвнко В.Н., Самыгин С.И. Социология: история и современность. Ростов н/Д., 1999; 2) Гэомов И.А., Воронцов А.В., Мацкевич А.Ю. Социология: XIX — XX вв. СПб. 1997; 3) Руткевич А.М. Бурдье/ / Соер, западная социология. Словарь /П од общ. ред. Давыдова Ю.Н. М., 1990. Л. А. Савченко
Источник: Социология. Краткий тематический словарь. Феникс. 2001
БУРДЬЕ (Bourdieu) Пьер (1931)
франц. социолог. Базируясь на некартезианской онтологии, к-рая не разделяет и не противопоставляет объект и субъект, намерение и причину, материальное и символическое, Б. пытается выдвинуть на первый план объединение социологии (сведенной в трудах его предшественников либо до объективистской физики материальных структур - с одной стороны, либо до конструктивистской феноменологии форм познания - с другой) посредством структурализма генетического (см.), способного охватить и то, и другое. Для этого он предлагает метод, состоящий из набора тщательно подобранных концептуальных инструментов и процедур, позволяющих конструировать задачи и перемещать знание, полученное в одной области, в другую область. Социология, по мнению Б., должна формировать общие соц. факты, способные воссоздать фундаментальное единство человеческой практики через сковывающие границы дисциплин, эмпирич. областей и способов наблюдения и анализа. Задача социологии, считает Б., состоит в том, чтобы выявить наиболее глубоко скрытые структуры различн. соц. миров, составляющих соц. вселенную, а также механизмы, к-рые обеспечивают ей воспроизведение или трансформацию. Основные понятия концепции Б. - "поле" (соц. пространство), "габитус". Структура поля определяется в каждый момент структурой капитала и прибыли, специфических для каждого отдельного поля. Поля "представляются в синхронном восприятии в качестве пространств структурированных постов (должностей), свойства к-рых зависят от их позиций в этих пространствах и к-рые могли бы быть проанализированы независимо от характеристик, ими занимаемых". "Габитус" обозначает совокупность приобретенных установок, схем восприятия, оценок и действий, навязываемых соц. контекстом в определенном месте и в определенное время". Научн. работа имеет целью установление адекватных знаний и о пространстве объективных связей между различн, позициями, определяющими поле, и о необходимых связях, установленных через опосредование габитуса тех, кто занимает позиции в данном поле - так сказать, о связях между этими позициями и соответствующим видением позиции. С понятиями поля, габитуса и капитала Б. связывает свои теории соц. структуры и классов. Соч.: Социология политики. М., 1993; Структура, Habitus, Практики // Современная социальная теория. М., 1955; La Reproduction. Elements pour une theorie du system denseignemeut. P., 1970; Choses dites. P., 1987. Н.Г. Ocuпова
Источник: Российская социологическая энциклопедия
Бурдье Пьер
французский социолог, создатель теории структуралистского конструктивизма, основатель и руководитель Центра европейской социологии. Его теория, по существу представляет собой попытку синтеза структурализма и феноменологического экзистенциализма. Структурализм, представленный К. Леви-Строссом, подчеркивал влияние социальных реалий на поведение людей и умалял роль социального актора. Феноменологический экзистенциализм, выразителем которого были Ж.П. Сарт, М. Хайдеггер, Л. Виттгенштейн, напротив, акцентировал роль субъективного выбора. По мнению Бурдье, каждый подход при всех достоинствах страдал односторонностью и потому социолог предложил парадигму, основанную на их интеграции. Это позволило социологической теории, с одной стороны, заниматься изучением обстоятельств, оказывающих влияние на индивидов, а с другой – исследовать избирательную способность людей, их предрасположенность к импровизации в рамках существующего социального порядка. - Соч.: Бурдье П. Социология политики. М., 1993; Начала. М.: Socio-Logos, 1994; Университетская доска и творчество: против схоластических делений // Socio–Logos’96. Альманах Российско-французского центра социологических исследований Российской АН. М., 1996; За рационалистический историзм / пер. с фр. // Социо-Логос постмодернизма. Альманах Российско-французского центра социологических исследований. Москва: Изд-во Института экспериментальной социологии, 1997; Дух государства: генезис и структура бюрократического поля / пер. с фр. // Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии. Москва: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1999; Социология и демократия / пер. с фр. // Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии. Москва: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1999; Практический смысл. пер. с фр. / Общ. ред. и послесл. Н.А. Шматко. М., 2001; О телевидении и журналистике / Отв. ред. Н.А. Шматко. М., 2002; Опыт рефлексивной социологии / пер. с англ. Е.Д. Руткевич // Теоретическая социология: Антология: В 2 ч. Москва: Книжный дом «Университет», 2002. Ч. 2; Различение: социальная критика суждения (фрагменты книги) / пер. с фр. О.И. Кирчик // Западная экономическая социология: хрестоматия современной классики. Москва: РОССПЭН, 2004; Социальное пространство: поля и практики. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007; Социология социального пространства. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2007. - Литература: Современная социальная теория: Бурдье, Гидденс, Хабермас / под ред. A. Леденевой. Новосибирск, 1995; Calhoun, C. Pierre Bourdieu // The Blackwell Companion to Major Social Theorists. Edited by G. Ritzer. Blackwell Publishers Ltd, 2000; Бурдье Пьер // Социологическая энциклопедия. Том 1. М.: Мысль, 2003.
Источник: Словарь новейшей социологической лексики. Теории понятия персоналии. 2011.
БУРДЬЁ Пьер
(10.08. 1930, Денгин) — франц. социолог, руководитель исследовательской группы «Социология образования и культуры» в парижской Высшей школе социальных наук, проф. Коллеж де Франс; начинал с эмпирических исследований в Алжире. Осн. труды посвящены социологии культуры, образования, иск-ва, социолингвистике и общим проблемам эпистемологии социальных наук. Социология Б. сформировалась под влиянием Маркса, М. Вебера.
Осн. понятиями социол. теории Б. явл.: поле, habitus, «символическое насилие», «незнание». Об-во, по Б., представляет собой совокупность отношений, складывающихся в различ. поля, каждое из к-рых имеет специфические типы власти. Невозможна редукция одного поля к др. Habitus — это структурированное социальное отношение; совокупность схем интеграции и интериоризации различ. полей, система долговременных групповых и индивидуальных установок, ориентации, функционирующих как матрицы восприятия, постановки целей, решения задач, действий. Habitus, структурируя восприятие, мышление и поведение, воспроизводит социально-культурные правила, «стили жизни» разных социальных групп. «Символическое насилие» — необходимая функция власти. Любая власть держится не только и не столько с помощью прямого насилия, сколько через признание ее легитимной. Власть осуществляет «символическое насилие», навязывая свою систему значений, иерархию ценностей, к-рые приобретают естеств., «само собой разумеющийся» характер.
С помощью «символического насилия» производится трансформация восприятия, «кристаллизация» отношений «господство — подчинение». Легитимность власти предполагает «незнание», бессознательное принятие людьми господствующих ценностей и установок. Б. считает, что «незнание» есть искаженное, неполное, мистифицированное знание. Символическая власть возникает и функционирует при соучастии угнетаемых ею людей, т. к. они признают ее легитимный характер. «Структурная мистификация» включает в себя механизмы мистификации, к-рые не осознаются самими субъектами. Это не сознательный обман, поскольку обманываются и сами мистификаторы. Поэтому свобода субъекта, полагает Б., иллюзорна. Система категорий Б. должна объяснять воспроизводство оппозиции «господство — подчинение» в об-ве. На основании эмпирических исследований системы образования, социальной обусловленности суждений вкуса, Б. приходит к выводу о классовом характере культуры, иск-ва, образования. Классы понимаются Б. как группы, различающиеся не только своим положением в системе экономических отношений. Эти группы наделены собственным «стилем жизни», выражающим форму их приспособления к своему положению в социальной структуре, означающего у Б. борьбу различ. классов за власть.
Конфронтация между классами приводит к появлению совокупности полей власти. Господствующий класс состоит из ряда групп, представляющих экономический, политический, религ., культурный «капитал», каждая из к-рых стремится мобилизовать поле власти в собственных интересах. Метод критики Б. др. филос. и социол. теорий (Хайдеггера, Л. Альтюссера) заключается в «разоблачении» места критикуемой теории в поле власти. А. М. Руткевич
Осн. понятиями социол. теории Б. явл.: поле, habitus, «символическое насилие», «незнание». Об-во, по Б., представляет собой совокупность отношений, складывающихся в различ. поля, каждое из к-рых имеет специфические типы власти. Невозможна редукция одного поля к др. Habitus — это структурированное социальное отношение; совокупность схем интеграции и интериоризации различ. полей, система долговременных групповых и индивидуальных установок, ориентации, функционирующих как матрицы восприятия, постановки целей, решения задач, действий. Habitus, структурируя восприятие, мышление и поведение, воспроизводит социально-культурные правила, «стили жизни» разных социальных групп. «Символическое насилие» — необходимая функция власти. Любая власть держится не только и не столько с помощью прямого насилия, сколько через признание ее легитимной. Власть осуществляет «символическое насилие», навязывая свою систему значений, иерархию ценностей, к-рые приобретают естеств., «само собой разумеющийся» характер.
С помощью «символического насилия» производится трансформация восприятия, «кристаллизация» отношений «господство — подчинение». Легитимность власти предполагает «незнание», бессознательное принятие людьми господствующих ценностей и установок. Б. считает, что «незнание» есть искаженное, неполное, мистифицированное знание. Символическая власть возникает и функционирует при соучастии угнетаемых ею людей, т. к. они признают ее легитимный характер. «Структурная мистификация» включает в себя механизмы мистификации, к-рые не осознаются самими субъектами. Это не сознательный обман, поскольку обманываются и сами мистификаторы. Поэтому свобода субъекта, полагает Б., иллюзорна. Система категорий Б. должна объяснять воспроизводство оппозиции «господство — подчинение» в об-ве. На основании эмпирических исследований системы образования, социальной обусловленности суждений вкуса, Б. приходит к выводу о классовом характере культуры, иск-ва, образования. Классы понимаются Б. как группы, различающиеся не только своим положением в системе экономических отношений. Эти группы наделены собственным «стилем жизни», выражающим форму их приспособления к своему положению в социальной структуре, означающего у Б. борьбу различ. классов за власть.
Конфронтация между классами приводит к появлению совокупности полей власти. Господствующий класс состоит из ряда групп, представляющих экономический, политический, религ., культурный «капитал», каждая из к-рых стремится мобилизовать поле власти в собственных интересах. Метод критики Б. др. филос. и социол. теорий (Хайдеггера, Л. Альтюссера) заключается в «разоблачении» места критикуемой теории в поле власти. А. М. Руткевич
БУРДЬЁ Пьер
BOURDIEU, Pierre) (1930-2002) Французский социолог, профессор социологии в парижском Коллеж де Франс. В своих ранних антропологических исследованиях в Алжире (1956-1960), посвященных крестьянам-кабилам Магриба, Бурдье подвергает критике структурализм, основную парадигму французской социальной науки. Пытаясь избежать детерминистских допущений структурализма, он разрабатывает тонкий категориальный аппарат, включающий понятия практики и стратегии. Эти понятия, соотносимые с практическим действием, использовались, тем не менее, в контексте, предполагающем, что каждое «поле» действия имеет свою собственную логику или принципы. Эта логика действия структурирует выборы и предпочтения индивидов в таких контекстах. В результате таких логик индивиды приобретают диспозиции (предрасположенности) или «габитус», определяющие спектр и типы возможных действий. Попытки Бурдье разрешить вопрос об аналитических отношениях между действием и структурой на основании этнографических данных, полученных в Алжире, первоначально были представлены им в «Эскизе теории практики» (Bourdieu, 1972), а позднее — в «Логике практики» (на русском языке «Практический смысл») (1980). Влияние Бурдье в англоязычном мире первоначально было связано с его исследованиями в области социологии образования. Одна из его работ — «Воспроизводство в образовании, обществе и культуре» (Bourdieu and Passeron, 1970) — показывает, как образовательные ценности обеспечивают воспроизводство социального неравенства. В ходе этих исследований Бурдье стал проводить важное теоретическое различие между экономическим и культурным капиталом. В последующем в работе «Дистинкция: социальная критика вкуса» (1979) он изучает формирование вкуса к произведениям культуры с точки зрения экономических и культурных делений, существующих во французском обществе. Бурдье пытался показать, что, например, понимание искусства не подчиняется какому-либо объективному набору эстетических законов, а коренится в классовых отношениях и статусных иерархиях. Публикация этой работы сделала очевидным вклад Бурдье в социологическое исследование телесности. Диспозиции рабочих — в рамках габитуса рабочего класса — в отношении тех или иных видов пищи или спорта воплощаются в определенной форме телесности, которая в свою очередь отделяет или отличает их от среднего класса, имеющего другие, особые вкусы относительно потребительских товаров, искусства и спорта. Понятием габитуса, ставшим центральным элементом социологической теории Бурдье, обозначается ансамбль диспозиций, посредством которого действия и установки в повседневном мире становятся привычными (are habituated), а сам этот мир в результате — само собой разумеющимся. Он перестает быть осмысливаемым (becomes thoughtless), поскольку становится телесным. Несмотря на широкое международное признание Бурдье считал себя и отчасти воспринимался находящимся за рамками академического сообщества. Он рассматривал эту позицию постороннего в качестве важного аспекта своей методологии, связанного с тем, что этнографу, наблюдающему за современными обществами, последние представляются странными с антропологической точки зрения. Взгляды Бурдье на объективные и субъективные позиции были частью более широкой философской концепции, которую он назвал «рефлексивной социологией» и представил в работах «Иными словами» (1987) и «Приглашение в рефлексивную социологию» (Bourdieu and Wacquant, 1992). Работа Бурдье «Homo Academicus» (1984a) — исследование иерархий в поле высшего образования — вызвала серьезные критические замечания со стороны представителей академического мира. Бурдье показал, что изменения в интеллектуальной моде, например, в период студенческих бунтов в мае 1968 г., были вызваны конкуренцией за образовательные ресурсы, развернувшейся между отдельными поколениями. Он утверждал, что вкус в области интеллектуальных вопросов в образовательном поле не отличается от спортивных пристрастий в поле отдыха и развлечений. Критику вызвала и его «Политическая онтология Мартина Хайдеггера» (1988), в которой утверждалось, что философия Хайдеггера в определенной степени была следствием его позиции аутсайдера по отношению к элитным университетам южной Германии в 1920-е гг. В своих последних работах Бурдье занимался анализом современной культуры в потребления обществе. Предметом его исследований было, в частности, «поле культурного производства» (1993) или производство «символических товаров». Его работы в области культурной социологии посвящены спорту (1984b), фотографии (1990) и пониманию искусства (1992). Критики Бурдье утверждают, что (1) характерной чертой его анализа культуры является экономический редукционизм, поскольку, с его точки зрения, символическая власть зависит от экономического богатства; (2) его теория культурного отличия (культурной дистинкции) касается прежде всего Франции, где монополией на символические товары обладает Париж; (3) его взгляд на интеллектуальную моду оборачивается против него самого, поскольку «в моде» его собственные работы; (4) его социальная теория противоречива, поскольку хотя Бурдье решительно отказывается от детерминизма, его объяснения культурных различий являются в сущности детерминистскими. Несмотря на эту критику, очевидно, что эмпирические исследования культуры Бурдье являются значительным вкладом в социологическую теорию. См. также: Деятельность и структура; Культурное воспроизводство; Поколение; Практика; Структурация. Лит.: Fowler (1997)
Источник: Социологический словарь
БУРДЬЁ Пьер
(1930-2002) -французский социолог, профессор кафедры социальных наук в Коллеж де Франс. Окончил Высшую нормальную школу в Париже. Работал в Алжире, где занимался исследованием социальных отношений и верований местного населения. Преподавал в Высшей школе социальных наук и других учебных заведениях Франции, руководил Центром Европейской социологии. Б. неоднократно обращался к вопросам социологического изучения религии, участвовал в работе Французской ассоциации социологии религии. Среди его работ в этой области - «Генезис и структура поля религии» (1971), «Интерпретация теории религии Макса Вебера» (1971), «Социология веры и верования социологов» (1982), «Разложение религиозного» (1982). Теоретический подход Б. к религии формировался в основном под влиянием трудов Маркса, Дюркгейма, Вебера, Леви-Строса. Ни один из них не стал для Б. безоговорочным авторитетом, в его сочинениях нередко оспариваются многие их положения и выводы. Однако освоение научного творчества этих мыслителей определило смысловые акценты социологической теории самого Б., равно как и ее применение к религиозной жизни общества. Для описания процессов в социальном мире Б. использует такие понятия, как «поле», «капитал», «габитус», «символическая власть» и ряд других. «Поле»-это структурное состояние общественного пространства, образованное социальными «агентами» (группами, классами и т. д.) и взаимоотношениями между ними. Структура социального мира объективна, она не зависит от сознания и воли «агентов», придает ту или иную направленность их практикам и представлениям. Однако «агенты» не являются пассивными участниками социальных взаимодействий, они борются за сферы компетенции и право влияния. Каждый из них, преследуя собственные цели, использует для этого «материал» существующих общественных отношений. В ходе социализации «агенты» усваивают образ мыслей и поступки, необходимые для ориентации в социальном пространстве и адекватного реагирования на окружающее. Система сформированных на этой основе практических схем интериоризируется, т. е. усваивается в качестве устойчивой жизненной модели - «габитуса» (от лат. habitus - свойство, положение). «Габитус» становится посредником «агента» при его взаимодействиях в «иоле». Эффективность «габитуса» зависит от его обеспеченности «капиталом» -экономическим (материальными ресурсами, деньгами), культурным (уровнем культурного наследия, образованием), социальным (принадлежностью к группе). Содержание «габитуса» детерминировано исторически сложившимися отношениями и ценностными значениями компонентов его «капитала». Ему присущи преобладание интуитивного над рациональным, бессознательное согласие с действующими условиями и их легитимация как само собой разумеющихся («символическая власть»). При изменении социальной структуры и шкалы ценностей «габитус» может оставаться в прежнем состоянии, что обрекает его на противоречие действительности и кризис. Социальный мир существует в единстве с символическим миром, пространство которого также структурировано. В эту структуру входит и религия, подобно другим символическим системам (искусству, философии, науке) образующая собственное «поле». В нем наличествуют специфические «агенты» (коллективные и индивидуальные -священники, пророки, колдуны и пр.), которые, сообразно своему «габитусу», ведут борьбу за право навязывать в качестве легитимного свое понимание истинной религиозности и различных способов «исполнения религиозной роли» верующими. Историческое развитие «поля» религии приводит к умножению ее символического капитала. Но способность старых «агентов» владеть и распоряжаться этим капиталом со временем утрачивается, а вместе с этим девальвируется и сам капитал религии. Проведенное Б. исследование французского католического епископата дало ему основание полагать, что «габитус» духовенства традиционных церквей менее способен к активному противостоянию, чем «габитус » конкурирующих с ним духовных лидеров, которые представляют более широкие символические «поля». В результате наблюдается постепенное растворение «поля» религии в изменившейся, пока еще точно не выясненной новой структуре символического мира. Понимание эволюции и внутренней динамики «поля» религии невозможно без научной рефлексии, в том числе средствами социологического изучения. Но у социологии религии, по мнению Б., существует ряд собственных проблем, без учета которых нельзя претендовать на адекватное знание. Главной из них Б. полагает сложность в положении самих исследователей. Если они, при научном статусе, принадлежат также и к какому-либо вероисповеданию, то трудно ожидать объективных результатов. Религиозная пристрастность все равно будет присутствовать, пусть даже в «невербальных, подсознательных диспозициях». Неизбежен с их стороны и ввод понятий религиозного языка в научный дискурс, что чревато смешением значений исследовательской терминологии. Но пребывание социолога вне «поля» религии, т. е. личная религиозная непричастность, также сопровождается проблемами. В этом случае становятся недоступными многие важные источники информации. Возникает и опасность забвения специфики изучаемого предмета - религиозной веры, наличие которой принципиально отличает разные объединения верующих от сходных с ними по каким-то признакам, но не связанных с религией групп. Наконец, встречается и профессиональное самомнение исследователей. Как иронично заметил Б., такие ученые действуют по принципу «я лучше туземца знаю, кто он такой» - в соответствии с собственными априорными представлениями о чьих-либо верованиях, религиозных ритуалах и пр., изыскивая некие искусственные смыслы там, где все гораздо проще и естественнее. В этом плане Б. скептически относился к излишне насыщенным замысловатыми интерпретациями концепциям народной религии.
Источник: Социология религии. Словарь.
БУРДЬЕ (Bourdieu) Пьер
1930-2002) - французский социолог, представитель поструктурализма . Основатель и издатель (с 1975) журнала "Ученые труды в социальных науках", заведующий кафедрой социологии Коллеж де Франс (с 1981), профессор Высшей школы социальных наук, глава издательства "Liber - Raison d’agir". Учился на отделении философии Эколь Нормаль у Л. Альтюссера , Г. Башляра и М. Фуко . С 1955 по 1958 преподавал философию в лицее г. Мулен, затем уехал в Алжир, где продолжил преподавание и начал работать как социолог. Преподавал в университете Лиля, затем в Париже. С 1964 - директор-исследователь Высшей школы практических исследований. В 1975 возглавил Центр Европейской социологии. Автор 35 книг и нескольких сотен статей, Б. исследовал социальное воспроизводство, систему образования, государство, власть и политику, литературу, масс-медиа, социальные науки.
Основные работы:
Опубликованные на русском языке: "Начала" ("Choses dites") (М.: Socio-Logos, 1994); "Практический смысл" (М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001); "Рынок символической продукции" // Вопросы социологии. 1993. № 1/2; "Социология политики" (М.: Socio-Logos, 1993).
А также: "Любовь к искусству. Европейские художественные музеи и их публика" (1966 и 1969); "Срединное искусство. Очерк о социальном использовании фотографии" (1965, совм. с L. Boltanski, R. Castel, J.-C. Chamboredon); "Различие. Социальная критика суждения" (1979); "Интеллектуальное поле и творческий проект" (1966); "Научное поле" (1976); "Студенты и их учеба" (1964, совм. с J.-C. Passeron, M. Eliard); "Наследники. Студенты и культура" (1964, совм. с J.-C. Passeron); "Паскалевские размышления" (1997); "Нищета мира" (1993, в соавт.); "Практический разум. О теории действия" (1994); "Правила искусства. Происхождение и структура литературного поля" (1992); "Ответы. К рефлексивной антропологии" (1992); "Вопросы социологии" (1980); "Ответы экономистам" (1984) и др.
Главный труд Б. - "Различение. Социальная критика суждения" является одной из трех наиболее цитируемых социологических книг. Начиная с публикации в 1993 "Нищеты мира", Б. занимает критическую социологическую и политически ангажированную позицию, выступая на стороне социально обделенных, находящихся под угрозой или исключенных из общества групп: алжирских эмигрантов, безработных, молодежи "проблемных парижских окраин", крестьян, выступающих против неолиберального репрессивного законодательства. Свою позицию ангажированного социолога - "ученого-борца", соединяющего некоим образом сартровского "тотального" и фукианского "специфического интеллектуала" Б. выражал в исследованиях и публикациях на "горячие сюжеты", объединенных в книжную серию "Повод к действию". Эти работы, а также выступления на митингах и демонстрациях навлекли на Б. множество нареканий со стороны "чистых мыслителей", считавших, что дело ученого - быть в стороне от политики, наблюдать и анализировать, но не участвовать непосредственно в политических событиях.
Концепция Б. представляет собой попытку синтеза структурализма и феноменологии - "генетический структурализм". Б. ведет борьбу на два фронта: как и с объективизмом, так и с субъективизмом. Опыт антропологических и социологических исследований привел его к выводу, что операции разрыва с повседневным опытом и построения объективных связей чреваты опасностью придания им статуса реально существующих вещей, возникших помимо индивидуальной или групповой истории. Отсюда тезис о необходимости борьбы с реализмом структуры и с жестким детерминизмом, постулирующим полную зависимость индивида от объективных социальных отношений. С другой стороны, субъективизм, индивидуалистическая тенденция к рассмотрению человека лишь как совокупности своеобразных личностных характеристик (рациональный выбор, вкус, способности, намерения), примат свободы субъекта, отрицание общественных детерминаций и т.п., представляет, по мысли Б., не меньшую опасность для социальной науки. Он считает, что только обращение к практике - к этому "диалектическому месту opus operatum и modus operandi - объективированным и инкорпорированным продуктам практической истории, структурам и габитусам" позволяет уйти от "неизбежного" выбора между объективизмом и субъективизмом.
Теоретической основой социологии Б. является концепция "двойного структурирования". Ее суть заключается в том, что социальная действительность структурирована, во-первых, со стороны (существующих объективно, т.е. независимо от сознания и воли агентов) социальных отношений, объективированных в распределениях разнообразных ресурсов (капиталов) как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, со стороны представлений людей о данных отношениях, о социальных структурах и об окружающем мире в целом, оказывающих обратное воздействие на первичное структурирование. Б. уточняет, что соотношение между структурами и практиками эквивалентно соотношению объективных и инкорпорированных структур, которое реализуется в любом практическом действии. Это соотношение выражает процесс интериоризации/экстериоризации, связывающий объективные и инкорпорированные структуры: социальные отношения, интериоризируясь в ходе практической деятельности, превращаются в "практические схемы" (схемы производства практик) - инкорпорированные структуры, которые обусловливают экстериоризацию, т.е. воспроизводство практиками агентами, породивших их объективных структур. Концепция двойного структурирования включает в себя комплекс представлений, отражающих генезис и структуру социальной действительности. То, что относится к генезису, есть установление причинно-следственных связей в социальной действительности: существуют объективные (независящие от воли и сознания людей) структуры, которые решающим образом воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов. Именно социальные структуры являются "конечными причинами" практик и представлений индивидуальных и коллективных агентов, которые эти структуры могут подавлять или стимулировать. С другой стороны, агентам имманентно присуща активность, они являются источниками непрерывных причинных воздействий на социальную действительность. Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым воспроизводят и/или преобразуют структуры. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве/производстве социальной действительности, Б. подчеркивает, что оно невозможно без инкорпорированных структур - практических схем, являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Отсюда следует, что субъективное структурирование социальной действительности есть подчиненный момент структурирования объективного. Второй аспект двойного структурирования социальной действительности - структурный. Он состоит в том, что все в обществе структурировано: во-первых, социальные отношения неравномерно распределены в пространстве и во времени; во-вторых, агенты неравномерно распределены между социальными отношениями (не все агенты и не в одно и то же время принимают участие в одних и тех же социальных отношениях); в-третьих, неравномерно распределены между (индивидуальными и коллективными) агентами объективации социальных отношений, которые Б. называет капиталами; в-четвертых, инкорпорированные социальные отношения (практические схемы) также распределены крайне неравномерно. Агенты, исходя из своих практических схем, по-разному воспринимают, оценивают и выражают социальную действительность. Способность агентов спонтанно ориентироваться в социальной действительности и более или менее адекватно реагировать на события и ситуации, которая складывается в результате огромной работы по образованию и воспитанию в процессе социализации, кристаллизуется в соответствующий социальным условиям становления индивида тип габитуса .
Рассмотрение природы различных ресурсов, которые индивиды ставят на карту в борьбе за занятие определенной позиции, привело Б. к выводу, что за всем богатством и разнообразием ставок скрываются три большие группы, три категории капиталов. Экономический капитал - обладание материальными благами, к которым, исходя из их роли всеобщего эквивалента любого товара, можно отнести деньги, помогающие занять преимущественное место в поле, а также и любой товар в широком понимании этого слова. Культурный капитал - образование (общее, профессиональное, специальное) и соответствующий диплом, а также тот культурный уровень индивида, который ему достался в наследство от его семьи и усвоен в процессе социализации. Социальный капитал - ресурсы, связанные с принадлежностью к группе: сеть мобилизующихся связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы, обладающей определенной властью и способной оказать "услугу за услугу" (семья, друзья, церковь, ассоциация, спортивный или культурный клуб и т.п.). Символический капитал - разновидность социального, связан с обладанием определенным авторитетом, репутацией; это капитал признания группой равных и внешними инстанциями. Распределение капиталов между агентами проявляется как распределение власти и влияния в этом пространстве. Позиции агентов в социальном пространстве определяются объемом и структурой их капиталов. Экономический и культурный капиталы являются источниками власти для тех, кто ими обладает персонально, что дает агенту власть над теми, у кого этого капитала меньше или кто его лишен.
Совокупность всех социальных отношений не есть нечто аморфное и однородное, но наделено определенной структурой. Данное обстоятельство нашло свое отражение в концепте "поле", понимаемого как относительно замкнутая и автономная подсистема социальных отношений. Поле - это место сил, относительно независимое пространство, структурированное оппозициями, которые нельзя свести к одной лишь "классовой борьбе"; оно есть особое место, где выражаются самые разнообразные ставки борьбы, но чаще всего в преобразованном виде, который делает их отчасти неузнаваемыми. Внешний наблюдатель всегда стремится преуменьшить роль этих ставок, сводя их к обычным межличностным или же политическим конфликтам. Поле представляет собой совокупность позиций, которые статистически определяют взгляды занимающих их агентов как на данное поле, так и на их собственные практики, направленные либо на сохранение, либо на изменение структуры силовых отношений, производящей настоящее поле. Поле возникает как следствие прогрессирующего общественного разделения практик. Одной из важнейших его характеристик является автономия, т.е. относительная независимость функционирования поля от внешних принуждений. Поле переопределяет все внешние воздействия в собственной "логике". Такое свойство поля Б. называет способностью к рефракции, сила которой измеряется степенью преобразования внешних требований в специфическую, свойственную характеру поля форму. Важнейшей характеристикой поля является форма взаимодействий между агентами, чьи позиции в поле должны рассматриваться только во взаимных отношениях. Принцип относительности - важнейший для понимания теории полей и всей концепции Б. в целом. Агенты определяются через занимаемые ими в поле позиции, отличающиеся друг от друга сочетанием объективированных в них капиталов и, как следствие, специфической властью и влиянием, получаемой материальной и символической прибылью, ценой, которую надо заплатить, чтобы их занять. Агенты, действующие в поле, наделены постоянными диспозициями, усвоенными за время нахождения в нем. Логика функционирования поля конструирует из различных позиций (входящих в поле в данный момент времени и в данных условиях) некое пространство возможностей для каждого агента. Ансамбль позиций на деле есть деление поля в соответствии с логикой борьбы за различные возможности. С каждой позицией поля связана система представлений, диспозиций, интересов и особое видение деления поля. Между полем возможностей, структурой позиций и структурой продукции, производимой в данном поле, существует определенная гомология. В силу этого борьба агентов за сохранение или изменение своей позиции в поле, за трансформацию структуры поля есть в тоже время борьба за сохранение или изменение структуры продукции данного поля и инструментов этого производства.
Б. рассматривает анализ поля экономики как частный случай общей теории полей, который, не являясь моделью для анализа всех других полей, все же дает социологу исследовательские инструменты, позволяющие конструировать различные поля, включая наиболее далекие от экономики. Определение, которое он дает полю экономики, весьма наглядно отражает сочетание специфических и общих свойств полей: "Поле экономики - это относительно автономное пространство, подчиняющееся собственным законам, наделенное своеобразной аксиоматикой, связанной с оригинальной историей. Оно производит особую форму интереса, являющуюся частным случаем области возможных форм интереса. Социальная магия может превратить почти что угодно в интерес и сделать из этого ставку в борьбе". Можно сказать, что общая теория полей была построена посредством теоретической экстраполяции экономических понятий на неэкономические области, причем экстраполяции, валидизированной эмпирической индукцией, демонстрирующей как плодотворность, так и ограничения такого рода заимствований.
Конструирование поля требует вычленения всех возможных проявлений выделенной системы социальных отношений: практических, символических, идеологических, поведенческих и т.д. Необходимо детально проанализировать распределение капиталов, существующие классификации и иерархии, отношения господства/подчинения, институты и властные структуры. Эта работа по социологической реконструкции ансамбля социальных отношений является основой для анализа любого поля. Поле не существует в реальности, являясь продуктом социологического конструирования, но вместе с тем оно не произвольно, а основывается на социально-исторических фактах. Поле не есть простое обозначение формальных связей, приложимых к любому социальному образованию, но модус социальной действительности, исследование которого представляет собой особую социологическую задачу. также: "Различение. Социальная критика суждения" (Бурдье), Капитал человеческий, Капитал социальный, Социальное пространство.
Н.А. Шматко
Основные работы:
Опубликованные на русском языке: "Начала" ("Choses dites") (М.: Socio-Logos, 1994); "Практический смысл" (М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 2001); "Рынок символической продукции" // Вопросы социологии. 1993. № 1/2; "Социология политики" (М.: Socio-Logos, 1993).
А также: "Любовь к искусству. Европейские художественные музеи и их публика" (1966 и 1969); "Срединное искусство. Очерк о социальном использовании фотографии" (1965, совм. с L. Boltanski, R. Castel, J.-C. Chamboredon); "Различие. Социальная критика суждения" (1979); "Интеллектуальное поле и творческий проект" (1966); "Научное поле" (1976); "Студенты и их учеба" (1964, совм. с J.-C. Passeron, M. Eliard); "Наследники. Студенты и культура" (1964, совм. с J.-C. Passeron); "Паскалевские размышления" (1997); "Нищета мира" (1993, в соавт.); "Практический разум. О теории действия" (1994); "Правила искусства. Происхождение и структура литературного поля" (1992); "Ответы. К рефлексивной антропологии" (1992); "Вопросы социологии" (1980); "Ответы экономистам" (1984) и др.
Главный труд Б. - "Различение. Социальная критика суждения" является одной из трех наиболее цитируемых социологических книг. Начиная с публикации в 1993 "Нищеты мира", Б. занимает критическую социологическую и политически ангажированную позицию, выступая на стороне социально обделенных, находящихся под угрозой или исключенных из общества групп: алжирских эмигрантов, безработных, молодежи "проблемных парижских окраин", крестьян, выступающих против неолиберального репрессивного законодательства. Свою позицию ангажированного социолога - "ученого-борца", соединяющего некоим образом сартровского "тотального" и фукианского "специфического интеллектуала" Б. выражал в исследованиях и публикациях на "горячие сюжеты", объединенных в книжную серию "Повод к действию". Эти работы, а также выступления на митингах и демонстрациях навлекли на Б. множество нареканий со стороны "чистых мыслителей", считавших, что дело ученого - быть в стороне от политики, наблюдать и анализировать, но не участвовать непосредственно в политических событиях.
Концепция Б. представляет собой попытку синтеза структурализма и феноменологии - "генетический структурализм". Б. ведет борьбу на два фронта: как и с объективизмом, так и с субъективизмом. Опыт антропологических и социологических исследований привел его к выводу, что операции разрыва с повседневным опытом и построения объективных связей чреваты опасностью придания им статуса реально существующих вещей, возникших помимо индивидуальной или групповой истории. Отсюда тезис о необходимости борьбы с реализмом структуры и с жестким детерминизмом, постулирующим полную зависимость индивида от объективных социальных отношений. С другой стороны, субъективизм, индивидуалистическая тенденция к рассмотрению человека лишь как совокупности своеобразных личностных характеристик (рациональный выбор, вкус, способности, намерения), примат свободы субъекта, отрицание общественных детерминаций и т.п., представляет, по мысли Б., не меньшую опасность для социальной науки. Он считает, что только обращение к практике - к этому "диалектическому месту opus operatum и modus operandi - объективированным и инкорпорированным продуктам практической истории, структурам и габитусам" позволяет уйти от "неизбежного" выбора между объективизмом и субъективизмом.
Теоретической основой социологии Б. является концепция "двойного структурирования". Ее суть заключается в том, что социальная действительность структурирована, во-первых, со стороны (существующих объективно, т.е. независимо от сознания и воли агентов) социальных отношений, объективированных в распределениях разнообразных ресурсов (капиталов) как материального, так и нематериального характера, и, во-вторых, со стороны представлений людей о данных отношениях, о социальных структурах и об окружающем мире в целом, оказывающих обратное воздействие на первичное структурирование. Б. уточняет, что соотношение между структурами и практиками эквивалентно соотношению объективных и инкорпорированных структур, которое реализуется в любом практическом действии. Это соотношение выражает процесс интериоризации/экстериоризации, связывающий объективные и инкорпорированные структуры: социальные отношения, интериоризируясь в ходе практической деятельности, превращаются в "практические схемы" (схемы производства практик) - инкорпорированные структуры, которые обусловливают экстериоризацию, т.е. воспроизводство практиками агентами, породивших их объективных структур. Концепция двойного структурирования включает в себя комплекс представлений, отражающих генезис и структуру социальной действительности. То, что относится к генезису, есть установление причинно-следственных связей в социальной действительности: существуют объективные (независящие от воли и сознания людей) структуры, которые решающим образом воздействуют на практики, восприятие и мышление индивидов. Именно социальные структуры являются "конечными причинами" практик и представлений индивидуальных и коллективных агентов, которые эти структуры могут подавлять или стимулировать. С другой стороны, агентам имманентно присуща активность, они являются источниками непрерывных причинных воздействий на социальную действительность. Итак, социальные структуры обусловливают практики и представления агентов, но агенты производят практики и тем самым воспроизводят и/или преобразуют структуры. Говоря об активной роли агентов в воспроизводстве/производстве социальной действительности, Б. подчеркивает, что оно невозможно без инкорпорированных структур - практических схем, являющихся продуктом интериоризации объективных социальных структур. Отсюда следует, что субъективное структурирование социальной действительности есть подчиненный момент структурирования объективного. Второй аспект двойного структурирования социальной действительности - структурный. Он состоит в том, что все в обществе структурировано: во-первых, социальные отношения неравномерно распределены в пространстве и во времени; во-вторых, агенты неравномерно распределены между социальными отношениями (не все агенты и не в одно и то же время принимают участие в одних и тех же социальных отношениях); в-третьих, неравномерно распределены между (индивидуальными и коллективными) агентами объективации социальных отношений, которые Б. называет капиталами; в-четвертых, инкорпорированные социальные отношения (практические схемы) также распределены крайне неравномерно. Агенты, исходя из своих практических схем, по-разному воспринимают, оценивают и выражают социальную действительность. Способность агентов спонтанно ориентироваться в социальной действительности и более или менее адекватно реагировать на события и ситуации, которая складывается в результате огромной работы по образованию и воспитанию в процессе социализации, кристаллизуется в соответствующий социальным условиям становления индивида тип габитуса .
Рассмотрение природы различных ресурсов, которые индивиды ставят на карту в борьбе за занятие определенной позиции, привело Б. к выводу, что за всем богатством и разнообразием ставок скрываются три большие группы, три категории капиталов. Экономический капитал - обладание материальными благами, к которым, исходя из их роли всеобщего эквивалента любого товара, можно отнести деньги, помогающие занять преимущественное место в поле, а также и любой товар в широком понимании этого слова. Культурный капитал - образование (общее, профессиональное, специальное) и соответствующий диплом, а также тот культурный уровень индивида, который ему достался в наследство от его семьи и усвоен в процессе социализации. Социальный капитал - ресурсы, связанные с принадлежностью к группе: сеть мобилизующихся связей, которыми нельзя воспользоваться иначе, как через посредство группы, обладающей определенной властью и способной оказать "услугу за услугу" (семья, друзья, церковь, ассоциация, спортивный или культурный клуб и т.п.). Символический капитал - разновидность социального, связан с обладанием определенным авторитетом, репутацией; это капитал признания группой равных и внешними инстанциями. Распределение капиталов между агентами проявляется как распределение власти и влияния в этом пространстве. Позиции агентов в социальном пространстве определяются объемом и структурой их капиталов. Экономический и культурный капиталы являются источниками власти для тех, кто ими обладает персонально, что дает агенту власть над теми, у кого этого капитала меньше или кто его лишен.
Совокупность всех социальных отношений не есть нечто аморфное и однородное, но наделено определенной структурой. Данное обстоятельство нашло свое отражение в концепте "поле", понимаемого как относительно замкнутая и автономная подсистема социальных отношений. Поле - это место сил, относительно независимое пространство, структурированное оппозициями, которые нельзя свести к одной лишь "классовой борьбе"; оно есть особое место, где выражаются самые разнообразные ставки борьбы, но чаще всего в преобразованном виде, который делает их отчасти неузнаваемыми. Внешний наблюдатель всегда стремится преуменьшить роль этих ставок, сводя их к обычным межличностным или же политическим конфликтам. Поле представляет собой совокупность позиций, которые статистически определяют взгляды занимающих их агентов как на данное поле, так и на их собственные практики, направленные либо на сохранение, либо на изменение структуры силовых отношений, производящей настоящее поле. Поле возникает как следствие прогрессирующего общественного разделения практик. Одной из важнейших его характеристик является автономия, т.е. относительная независимость функционирования поля от внешних принуждений. Поле переопределяет все внешние воздействия в собственной "логике". Такое свойство поля Б. называет способностью к рефракции, сила которой измеряется степенью преобразования внешних требований в специфическую, свойственную характеру поля форму. Важнейшей характеристикой поля является форма взаимодействий между агентами, чьи позиции в поле должны рассматриваться только во взаимных отношениях. Принцип относительности - важнейший для понимания теории полей и всей концепции Б. в целом. Агенты определяются через занимаемые ими в поле позиции, отличающиеся друг от друга сочетанием объективированных в них капиталов и, как следствие, специфической властью и влиянием, получаемой материальной и символической прибылью, ценой, которую надо заплатить, чтобы их занять. Агенты, действующие в поле, наделены постоянными диспозициями, усвоенными за время нахождения в нем. Логика функционирования поля конструирует из различных позиций (входящих в поле в данный момент времени и в данных условиях) некое пространство возможностей для каждого агента. Ансамбль позиций на деле есть деление поля в соответствии с логикой борьбы за различные возможности. С каждой позицией поля связана система представлений, диспозиций, интересов и особое видение деления поля. Между полем возможностей, структурой позиций и структурой продукции, производимой в данном поле, существует определенная гомология. В силу этого борьба агентов за сохранение или изменение своей позиции в поле, за трансформацию структуры поля есть в тоже время борьба за сохранение или изменение структуры продукции данного поля и инструментов этого производства.
Б. рассматривает анализ поля экономики как частный случай общей теории полей, который, не являясь моделью для анализа всех других полей, все же дает социологу исследовательские инструменты, позволяющие конструировать различные поля, включая наиболее далекие от экономики. Определение, которое он дает полю экономики, весьма наглядно отражает сочетание специфических и общих свойств полей: "Поле экономики - это относительно автономное пространство, подчиняющееся собственным законам, наделенное своеобразной аксиоматикой, связанной с оригинальной историей. Оно производит особую форму интереса, являющуюся частным случаем области возможных форм интереса. Социальная магия может превратить почти что угодно в интерес и сделать из этого ставку в борьбе". Можно сказать, что общая теория полей была построена посредством теоретической экстраполяции экономических понятий на неэкономические области, причем экстраполяции, валидизированной эмпирической индукцией, демонстрирующей как плодотворность, так и ограничения такого рода заимствований.
Конструирование поля требует вычленения всех возможных проявлений выделенной системы социальных отношений: практических, символических, идеологических, поведенческих и т.д. Необходимо детально проанализировать распределение капиталов, существующие классификации и иерархии, отношения господства/подчинения, институты и властные структуры. Эта работа по социологической реконструкции ансамбля социальных отношений является основой для анализа любого поля. Поле не существует в реальности, являясь продуктом социологического конструирования, но вместе с тем оно не произвольно, а основывается на социально-исторических фактах. Поле не есть простое обозначение формальных связей, приложимых к любому социальному образованию, но модус социальной действительности, исследование которого представляет собой особую социологическую задачу. также: "Различение. Социальная критика суждения" (Бурдье), Капитал человеческий, Капитал социальный, Социальное пространство.
Н.А. Шматко
Источник: Социология: энциклопедия