Цифровое неравенство

(англ. digital divide) Понятие, которое впервые появилось в американском политическом дискурсе 1990‑х гг. для иллюстрации неравного доступа к Интернету разных групп населения. Прогресс информационных и коммуникационных технологий стал напрямую связываться с экономическим развитием. Неравномерный доступ к телекоммуникационным сетям в качестве поставщиков онлайн‑контента и услуг считался основной причиной цифрового неравенства в начале 1990‑х гг. Эта проблема носила очевидно технологический характер. Те регионы мира, которые традиционно были более развиты в индустриальную эпоху, сохраняют свое лидерство и в цифровую эру. Расширение проникновения Интернета в преимущественно развитых странах создало лучшие условия для «Севера» (чем для «Юга») и «Запада» (чем для «Востока»). Первые цифровые разрывы внутри стран и между государствами на глобальном уровне представляли существующее неравенство в доступе к традиционным ресурсам, параллельное существующим социальным и региональным расколам. Неравномерное развитие стран и регионов, видимое на глобальном уровне, впоследствии выровнялось в связи с прогрессом ИКТ, а также решением проблем в доступе к глобальной инфраструктуре. Цифровое неравенство не перестало быть формой социального неравенства, однако не было напрямую следствием экономической бедности, приводящей к «информационной бедности». Исследователи обратили внимание, что вопрос доступа к устройствам и инфраструктуре не всегда связан только с экономическими ресурсами, но и с различиями в образовании, знаниях, медиаграмотности, стиле жизни и т. д. Сегодня выделяют три уровня цифрового неравенства. Первый уровень – неравенство в доступе, которое во многих регионах мира уже не является столь острой проблемой. Второй уровень – компетентностный: аудитория, обладая доступом к цифровым медиатехнологиям, неоднородно владеет навыками их использования и формулирует запросы к контенту. Третий уровень неравенства определяет польза, которую аудитория приобретает, используя медиатехнологии. Понятие пользы имеет сложную природу и определяется как инструментальным использованием медиа, что приводит к улучшению качества повседневной жизни, так и более сложным процессом создания «цифрового капитала», являющегося неотъемлемой составляющей социального капитала современного человека. Новые измерения цифрового неравенства тем не менее не отменяют вопроса доступа к цифровым устройствам. Цифровое неравенство первого уровня уже привело к неравенству социального капитала жителя «Северо‑Запада» и «Юго‑Востока», дисбалансу возможностей для обучения и карьерного роста, качеству общественной и политической жизни. На сегодняшний день сложилось понимание цифрового неравенства как многомерного явления, охватывающего различные аспекты социальных расколов и «исключений» людей из цифровой среды. Проблему цифрового неравенства нельзя назвать решенной даже в условиях равномерного доступа к цифровым медиатехнологиям. Цифровые разрывы только усиливаются и обостряют социальное неравенство во всем мире. Проблему доступа сменили дискуссии о пользовательских мотивациях медиапотребления и цифровых навыках как ключевом инструменте достижения социального благополучия.