ГРАНИЦА ЭТНИЧЕСКАЯ

( англ. - ethnic boundary, нем. - ethnische grenzen ) - рубеж между территориями этническими ( см. ), понимаемыми в своем узком значении, как ареал или ареалы компактного расселения того или иного этноса ( см. ), в которых он составляет большинство населения. При понимании этнической территории в широком смысле, как всего пространства расселения тех или иных этнических групп, например, - украинцев и татар - на значительной части большинства краев и областей Российской Федерации или, скажем, венгров в Румынии, когда одни этнические ареалы частично или полностью накладываются на другие, выяснение Г.Э. сильно затрудняется, а при явлениях “диаспоры”(см.) утрачивает свой смысл.
Наиболее четко выступает в случаях, когда она совпадает с крупными естественными рубежами; будь то береговая линия морей, крупные реки, границы безлюдных пустынь или, например, высокие горные цепи. Однако она во многом зависит от исторически изменявшихся типов хозяйства (охота, рыболовство, земледелие и пр.) и от уровня развития этносов. Так, прогресс мореходства привел к тому, что неширокие акватории стали не разъединять, а объединять людей; в Индонезии, например, прибрежные части многих островов заселены этнически родственными малайцами, и большинство этнических границ идет не между островами, а внутри островов, отделяя их прибрежные малайские ареалы от иноэтнических, занимающих внутренние районы гористых джунглей. Значительно ослабла со временем этноразделительная роль крупных рек и даже горных хребтов. Немало этносов, проникая вверх по горным ущельям и используя для скотоводства альпийские луга, стали жить по обеим сторонам горных цепей, например, осетины - по обе стороны Большого Кавказского хребта.
Очень часто в роли этнических рубежей выступают государственно-политические границы. Это особенно характерно для тех регионов, где государство (см.) было основным этнообразующим фактором, например, в Центральной Европе, где государственные границы рассекли сравнительно однородный в культурном отношении немецкоязычный массив, что привело к разграничению немцев, австрийцев, германо-швейцарцев, люксембуржцев и эльзасцев, а также в Латинской Америке, где внутри различным образом возникших государств сложились аргентинцы, уругвайцы, чилийцы и другие испаноязычные этносы.
Проблема определения объективных критериев для демаркации Г.Э. возникла еще в середине XIX в. в связи с развернувшимися в Европе движениями за создание национальных государств и приобрела новую остроту после первой мировой войны, когда в результате распада Австро-Венгерской и Османской империй стали складываться новые государства: Польша, Чехословакия, Югославия, Румыния и др. В некоторых случаях при разделе спорных территорий со смешанным национальным составом жителей был использован мажоритарный принцип (по желанию большинства жителей, устанавливаемому путем референдума), но чаще всего учет реальных Г.Э. отступал на задний план перед конъюктурными соображениями, нередко со ссылкой на какие-то давние “исторические права”. Во многом аналогичные проблемы возникли и в Советской России, где развернулось так наз. национально-государственное строительство (см.), с выделением территорий для национальных республик, областей и округов.
Основные трудности показа Г.Э. могут быть обусловлены двумя обстоятельствами. Первое из них относится к размежеванию этнически близких национальностей, между которыми существуют обычно широкие переходные диалектально-культурные зоны, например, такие зоны существовали между великорусами (русскими), малорусами (украинцами) и белорусами до того как были образованы РСФСР, УССР и БССР, административные границы которых, проведенные довольно условно и стали рубежами этно-политической (национальной) идентификации населения, оставшегося по ту или иную сторону от этих границ, как это было и в упомянутых выше случаях этноформирующего значения государства. Второе обстоятельство относится к случаям сильного территориального смешения этносов, что обычно происходит при проникновении одного этноса на слабо обжитую территорию другого в совместном заселении слабо обжитой области, как это произошло, например, при заселении Поволжья после присоединения его территории к Российскому государству (см. также Расселение этническое ), или при заселении опустошенных кочевниками прикарпатских областей румынами, венграми и немцами. В случаях, когда этническое смешение наблюдается и внутри селений, установление Г.Э. оказывается по-существу невозможным.
Отмеченная выше видная роль государственного фактора в формировании Г.Э. заметно усилилась после второй мировой войны, когда во многих странах Восточной Европы стали проводиться “этнические чистки”, гл.обр. путем вытеснения немецкого населения из пограничных областей в Германию и замены его “титульной” национальностью (особенно в Польше и Чехословакии) или путем обмена соответствующими национальными меньшинствами (например, переселение венгров из Югославии в Венгрию, а сербов и хорватов - из Венгрии в Югославию). Аналогичные тенденции проявляются в последнее время в республиках, выделившихся из Югославии, и отчасти в республиках бывшего Советского Союза.
ЛИТ.: Кушнер (Кнышев) Этнические территории и этнические границы. М., 1951.
Проблемы этнической географи и картографии. М., 1978.
Bogges W. International boundaries. A study of Boundary Functions and Problems. N.Y., 1940.
Hughes E.G. Hughes H.G. Where peoples meet. Racial and ethnic frontiers, Glancoe, 1952.
В.И.Козлов