рассматривается как процесс позитивных изменений государства и общества, основанный на экономических, социальных и культурных инновациях и ведущий, в конечном счете, к смене типа его экономической и социальной структуры, повышению благосостояния всех слоев населения, развитию культуры, науки и техники и сбережению природы. М. о. имманентно присуща процессам мирового экономического развития, поэтому актуализируются вопросы: в какой точке процесса глобальных изменений в мире находится то или иное государство? Каковы его активы и пассивы? Каков «коридор экономических и социальных возможностей» М. о.? Современная концепция М. о. была сформулирована в середине ХХ века, во времена распада европейских колониальных империй и появления большого количества новых государств. С середины ХХ века происходило переосмысление роли западных государств и стран третьего мира в М. о.
Распространенные в 1940–1960-е годы теории однозначно признавали эталонными для модернизации других стран наиболее развитые западные страны. Под М. о. понимался процесс вытеснения традиции современностью или восходящее развитие от традиционного общества к обществу современному. При этом признавалось, что традиция тормозит социальный прогресс и ее необходимо преодолеть. Развитие всех государств рассматривалось с универсалистских позиций – оно должно было происходить в одном направлении, иметь одни и те же стадии и закономерности. Второй этап (1960–1970-е годы) отметился критикой и переоценкой идей первого этапа – акцент делался на научно-технической революции, признавалось, что современные общества могут включать немало традиционных элементов и что М. о. способна усиливать традицию (С. Хантингтон, З. Бауман). Особое внимание стало уделяться проблеме «стабильности» политического развития как предпосылке социально-экономического прогресса. С этой точки зрения, условием успешности М. о. является обеспечение стабильности и порядка благодаря диалогу между элитой и массами. Но, например, С. Хантингтон считал, что главной проблемой М. о. является конфликт между мобилизованностью населения, его приобщенностью к политической жизни и несовершенством государственных механизмов артикулирования его интересов. С конца 1980-х годов – на третьем этапе развития теории М. о. признается возможность национальных проектов М. о., осуществляемых на основе накопления технологически и социально передовых опытов и их внедрения в гармоничном сочетании с историческими традициями и традиционными ценностями незападных обществ (А. Турен, Ш. Эйзенштадт).
При этом признается, что М. о. могут осуществляться без навязывания западного опыта, а нарушение равновесия между современностью и традиционностью приводит к острым общественным конфликтам и неудачам М. о. Суть преодоления традиций видится не в том, что они принципиально отвергаются, а в том, что в некоторых ситуациях, которых со временем становится все больше, социальными регуляторами выступают не традиционные жесткие социальные нормы и модели поведения, обусловленные религией или общинными прецедентами, но вызванные нормами индивидуального выбора, а также личными ценностями и преимуществами. И эти ситуации в процессе М. о. все больше из сфер производства перемещаются в повседневную жизнь, чему способствуют уровень образования, информированность и изменение ценностей в обществе. Нынешняя теория М. о. освободилась от всех наслоений эволюционизма и теории развития; она уже не настаивает ни на единственной конечной цели, ни на необратимом характере исторических изменений. М. о. рассматривается как исторически ограниченный процесс, узаконивающий институты и ценности современности: демократию, высокие жизненные стандарты, ценности образования, свободу личного выбора и др. Возрождение теории М. о. с 1980-х годов связано со стремлением постсоветских обществ «войти» или «вернуться» в современный западный мир. Были выдвинуты проекты «теории неомодернизации» (Tiryakian) и «теории постмодернизма» (Alexander).
В свете опыта постсоветских государств возникла необходимость пересмотра теории М. о. и видоизменения ключевых положений этой теории. Польский исследователь П. Штомпка сводит пересмотренные положения теории М. о. в единую систему, из которой мы попробуем выделить те, что наиболее значимы для постсоветских обществ. В качестве движущей силы М. о. уже не рассматривается политическая элита, действующая «сверху». В центр внимания ставится мобилизация масс, т. е. деятельность «снизу», которая часто противостоит инертным и консервативным государственным органам. М. о. не трактуется как решение, принятое образованной элитой и навязанное сопротивляющемуся населению, которое цепляется за традиционные ценности и уклад жизни.
Речь идет о массовом стремлении граждан изменить условия своего существования в соответствии с западными стандартами под влиянием средств массовой коммуникации или личных контактов. Вместо единой, универсальной модели современности (в классической теории это модель США) в научный оборот входят идея «движущихся эпицентров современности» и как венец ее –понятие «образцовые общества», введенное Тириакьяном. Постсоветские страны не обязательно должны следовать американской модели, и в целом западная модель развития –не единственный образец, которому нужно подражать. Унифицированный процесс М. о. заменяется ее более разнообразными, многоликими процессами. Все яснее осознается, что темпы, ритм и последствия М. в разных областях социальной жизни различны и что в реальности наблюдается отсутствие синхронности в усилиях по М. о. Р. Дарендорф предостерегает против «диалектики трех часов», обращенных циферблатом к постсоветским странам. Если для осуществления конституционной реформы достаточно шести месяцев, то в экономической сфере может не хватить и шести лет.
На уровне глубинных пластов жизни, отношений и ценностей, составляющих современное «гражданское общество», обновление может затронуть несколько поколений. Если раньше эффективность М. о. выводилась почти исключительно из экономического роста, то теперь признается важная роль ценностей, отношений, символических смыслов и культурных кодов, того (по выражению Штомпки) «неуловимого и неощутимого», без которого модернизация не может быть успешной. Понятие «современная личность» не рассматривается более как символ желаемого эффекта М. о., а признается, скорее, непременным условием социокультурного старта. Антитрадиционалистские рефлексии ранних теорий корректируются теперь указанием на то, что местные традиции могут таить в себе важные модернизационные потенции. Поскольку отказ от традиций может спровоцировать мощное сопротивление, постольку предлагается использовать их. Необходимо выявлять «традиции М. о.» и брать их на вооружение для дальнейших преобразований. Различают два типа М. о. –органическую и неорганическую.
Первичная, органическая М. о. проходила в тех странах, которые были новаторами на этом пути, и разворачивалась благодаря внутренним факторам, в частности, коренным изменениям в сфере культуры, ментальности, мировоззрения. Ее становление связывают с появлением национальных централизованных государств, зарождением буржуазных отношений, в частности капиталистической кооперации и мануфактуры, формированием раннемодерных наций, а подъем –с первой промышленной революцией, разрушением традиционных наследственных привилегий и внедрением равных гражданских прав, демократизацией, становлением национальных суверенных государств.
Вторичная, неорганическая М. о. происходит как ответ на внешний вызов со стороны более развитых государств и осуществляется преимущественно под влиянием заимствования чужих технологий и форм организации производства и общества, приглашения специалистов, обучения кадров за рубежом, привлечения инвестиций. Ее основной механизм –имитационные процессы. Начинается же она не в сфере культуры, а в сфере экономики и/или политики и в последнем случае определяется как «догоняющая» М. о. или «М. о. с опозданием». В рамках парадигмы «вызов-ответ» такая М. о. представляет собой своеобразный «вызов», на который каждое общество дает свой «ответ» в соответствии с принципами, структурами и символами, заложенными в достижениях его длительного развития. Поэтому ее итогом является не обязательно усвоение социальных достижений Запада, но совокупность качественных изменений традиционного общества, в той или иной степени адаптированных к постиндустриальному производству.
Неорганическая М. о. отягощает решение возникающих технологических и социальных проблем, которых можно было бы избежать при органической модернизации. Существует вероятность того, что модернизация по типу «догоняющей», через стратегии инновационных прорывов (что характерно для постсоветских государств) может быть «консервативной» по идеологии (ограничиться некоторым технологическим и организационным усовершенствованием, без изменения принципов экономического и социального устройства общества); элитарной по масштабности (осуществляемой «сверху», в условиях ограниченного модернизационного эксперимента); технократически ориентированной по вектору ценностей гражданского общества. Переход к органической модернизации связан с повышением благосостояния всех слоев населения, развитием качественного образования и качественного здравоохранения, включенностью подавляющей части общества в процессы модернизации. Необходимо расширение коридора экономических и социальных возможностей за счет повышения активности, адекватной трудовой мотивации и социальной ответственности основных социально-профессиональных групп за свою деятельность и жизнедеятельность. Проблемы технологического плана невозможно решать без внедрения инноваций в массовое производство, а проблемы социального плана –без активного включения в экономику всех трудовых ресурсов при грамотной государственной политике. Эти универсальные принципы являются залогом успеха любого национального проекта.
Лит.: Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. – М., 2004; Alexander J. C. Post-modernization Theory. –Uppsala, 1992. Dahrendorf R. Reflections on the Revolution in Europe. –London, 1990. Tiryakian E. A. Dialectics of Modernity: Reenchantment and Differentiation as Process. –Beverly Hills, 1992; Штомпка П. Социология социальных изменений / пер. с англ.; под ред. В. А. Ядова. –М., 1996; Яницкий О. Н. Модернизация в России и вокруг: конспект // Социол. исслед. –2011. –№ 5; Соколова Г. Н. Модернизация как технологический и социальный феномен: Беларусь–Россия // Социол. исслед. – 2012. –№ 5. Г. Н. Соколова
80.53 кб