НЕОФРЕЙДИЗМ
неофрейдизм
течение, делающее больший акцент на социокультурные факторы по сравнению с фрейдизмом. - Литература: Хорни К. Собрание сочинений: В 3-х т. Т.2. Новые пути в психоанализе; Самоанализ. М., 1997; Фромм Э. Кризис психоанализа: очерки о Фрейде, Марксе и социальной психологии. СПб., 2000.
Источник: Словарь новейшей социологической лексики. Теории понятия персоналии. 2011.
НЕОФРЕЙДИЗМ
англ. Nео-Freudism; ,нем. Neofreudismus. Направление в современной социологии, философии и психологии (К. Хорни, Г. С. Салливан, Э. Фромм, А. Кар-динер), выделившееся из ортодоксального фрейдизма, сформировавшееся в процессе пересмотра основных положений психоанализа и соединения его с различными социол. и этнологическими теориями. В отличие от биологизма 3. Фрейда Н. исходит из принципа соц. или культ, детерминизма. Н. большое внимание уделяет выявлению нарушений в системе соц. взаимосвязей индивида и созданию условий развития и самореализации личности.
Источник: Большой словарь по социологии, проект www.rusword.com.ua
НЕОФРЕЙДИЗМ
течение, частично отошедшее от ортодоксального учения 3. Фрейда (см. Психоанализ) и представление группой психоаналитиков (А. Адлер, К. Хорни, Э. Фромм, Г. Салливан), к-рые пытались смягчить биологизаторскую сущность фрейдизма, предложив учитывать в психоаналитич. концепциях личности роль соц.-культурных факторов. Адлер, Хорни и Фромм делали акцент на зависимости психич. развития личности от обществ. условий, а в концепции Салливана в качестве основного фактора, определяющего развитие и поведение личности, избраны межличностные отношения. Лит.: Клеман К.Б., Брюно П., Сэв Л. Марксистская критика психоанализа. М., 1976; Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990. С.К. Рощин.
Источник: Российская социологическая энциклопедия
Неофрейдизм
neo-Freudism), направление в совр. философии и психологии, возникло для обозначения течений, выделившихся из ортодоксального фрейдизма; термин также относится к выдающимся психоаналитикам (психоанализ), испытавшим влияние Фрейда, но выработавшим собственную позицию: к Юнгу, Мелани Кляйн (1882—1960) и Вильгельму Райху (1895—1957). Однако чаще он используется в узком смысле — применительно к тем, кто отверг фрейдистскую модель инстинктивного поведения человека во враждебной среде. Неофрейдисты подчеркивали, что человек развивается в процессе интеграции в социально-культурную среду, к-рая может быть вполне благожелательной, а не враждебной. Они отрицали также исключительное влияние отношений между детьми и родителями на развитие личности (здоровое или патологическое) и не принимали учение Фрейда о бессознательном. Австр. психолог Альфред Адлер (1870—1937) утверждал, что поведение людей объясняется характером избираемых ими целей и стремлением к развитию способностей для преодоления ощущения собственной несостоятельности и неполноценности. Амер. психолог Харри Стэк Салливан (1892—1949) видел процесс становления личности в развитии отношения человека к др. людям на всем протяжении его жизни, причем юность является самым важным этапом. Его соотечественник Эрик Эриксон (1902—79) придерживался весьма близкой психоаналитической позиции, обращая особое внимание на установки и кризисы, возникающие в течение жизни.
Источник: Народы и культуры. Оксфордская иллюстрированная энцкилопедия
НЕОФРЕЙДИЗМ
направление в совр. философии и психологии, получившее распространение гл. обр. в США. Термин «Н.» возник в конце 30-х гг. как название течения, развившегося из ортодоксального фрейдизма. Осн. представители — Хорни, Г. С. Салливан, Фромм и др. Н. сформировался в процессе соединения психоанализа с амер. социол. и этнологической теориями (в частности, школой антропологии культурной). Исходным положением Н. явился т. наз. принцип социального (Фромм) или культурного (А. Кардинер) детерминизма, к-рый, в отличие от биологизма Фрейда, исходит из личности как обществ, феномена. Центр тяжести психоанализа переносится с внутрипсихических процессов на межлич. отношения; отклоняется учение о либидо и сублимации. Психические нормы истолковываются как приспособление личности к социальной среде, а всякое нарушение «социальной идентичности» трактуется как патология. Отвергая представления психоанализа о внутрипсихической структуре, Н. заменяет их учением о защитных формах поведения в духе бихевиоризма. Н. или вообще отрицает роль бессознательного, или же рассматривает его как связующее звено между социальными и психическими структурами («социальное бессознательное» Фромма).
Показательна для Н. концепция межлич. отношений, к-рую развивает Салливан: в психике нет ничего, кроме отношений к др. лицам и объектам или смены межлич. ситуаций. Существование личности как таковой рассматривается как миф или иллюзия: личность трактуется лишь как сумма отношений между искаженными или фантастическими образами («персонификациями»), возникающими в процессе социального общения. Н. не представляет собой единого учения. Если Салливан полностью растворяет индивида в межлич. среде, то Хорни признает в человеке известную возможность самодвижения («стремление к самореализации»). Фромм порывает с позитивистскими установками, сохранившимися еще у Хорни и Салливана, развивая социально-критическую антропологическую теорию и превращая Н. в теорию утопического «коммунитарного социализма». В работах М. Мид, Кардинера и др. Н. объединяется с культурантропологией, нередко приводя к идеям культурного релятивизма, психологической несоизмеримости отдельных культур. Проблемы психопатологии получили в Н. наибольшее развитие у Хорни. Рассматривая иррациональность невроза как отражение иррациональных аспектов об-ва, Хорни считает движущей силой невроза состояние «основного страха», порожденного враждебной средой. Как реакция на страх возникают различ. защитные механизмы: рационализация или преобразование невротического страха в рациональный страх перед внешней опасностью, всегда несоразмерно преувеличиваемой; подавление страха, при к-ром он замещается другими симптомами; «наркотизация» страха — прямая (с помощью алкоголя) или переносная — в виде бурной внешней деятельности и т. п.; бегство от ситуаций, вызывающих страх. Эти средства защиты порождают четыре «великих невроза» нашего времени: невроз привязанности — поиски любви и одобрения любой ценой; невроз власти — погоня за властью, престижем и обладанием; невроз покорности и, наконец, невроизоляция, или бегство от обва. Но эти иррациональные способы решения конфликтов лишь усугубляют, по Хорни, самоотчуждение личности.
Цель психотерапии Н. видит в выявлении дефектов в системе социальных связей пациента для лучшей адаптации его к существующему образу жизни. Н. оказал значит, влияние на работы представителей т. наз. психоаналитической ориентации в социологии. Д. Н. Ляликов
Показательна для Н. концепция межлич. отношений, к-рую развивает Салливан: в психике нет ничего, кроме отношений к др. лицам и объектам или смены межлич. ситуаций. Существование личности как таковой рассматривается как миф или иллюзия: личность трактуется лишь как сумма отношений между искаженными или фантастическими образами («персонификациями»), возникающими в процессе социального общения. Н. не представляет собой единого учения. Если Салливан полностью растворяет индивида в межлич. среде, то Хорни признает в человеке известную возможность самодвижения («стремление к самореализации»). Фромм порывает с позитивистскими установками, сохранившимися еще у Хорни и Салливана, развивая социально-критическую антропологическую теорию и превращая Н. в теорию утопического «коммунитарного социализма». В работах М. Мид, Кардинера и др. Н. объединяется с культурантропологией, нередко приводя к идеям культурного релятивизма, психологической несоизмеримости отдельных культур. Проблемы психопатологии получили в Н. наибольшее развитие у Хорни. Рассматривая иррациональность невроза как отражение иррациональных аспектов об-ва, Хорни считает движущей силой невроза состояние «основного страха», порожденного враждебной средой. Как реакция на страх возникают различ. защитные механизмы: рационализация или преобразование невротического страха в рациональный страх перед внешней опасностью, всегда несоразмерно преувеличиваемой; подавление страха, при к-ром он замещается другими симптомами; «наркотизация» страха — прямая (с помощью алкоголя) или переносная — в виде бурной внешней деятельности и т. п.; бегство от ситуаций, вызывающих страх. Эти средства защиты порождают четыре «великих невроза» нашего времени: невроз привязанности — поиски любви и одобрения любой ценой; невроз власти — погоня за властью, престижем и обладанием; невроз покорности и, наконец, невроизоляция, или бегство от обва. Но эти иррациональные способы решения конфликтов лишь усугубляют, по Хорни, самоотчуждение личности.
Цель психотерапии Н. видит в выявлении дефектов в системе социальных связей пациента для лучшей адаптации его к существующему образу жизни. Н. оказал значит, влияние на работы представителей т. наз. психоаналитической ориентации в социологии. Д. Н. Ляликов
НЕОФРЕЙДИЗМ
одно из направлений в психоанализе, представители которого подвергли пересмотру некоторые идеи З. Фрейда и сосредоточили свое внимание не на биологических, а на культурных и социологических детерминантах невротических заболеваний. Основоположниками неофрейдизма считаются такие психоаналитики, как К. Хорни , Г.С. Салливан , Э. Фромм . В противоположность психоаналитикам традиционной ориентации, соотносившим причины возникновения неврозов с переживаниями раннего детства, К. Хорни исходила из того, что неврозы порождаются не только отдельными переживаниями человека, но и теми культурными условиями, в которых он живет. Жизненные условия в каждой культуре вызывают у человека некоторые страхи, порождаемые внешними опасностями (природа, враги), формами социальных отношений (враждебность, несправедливость, зависимость), культурными традициями (запреты, табу, обычаи). Эти страхи навязываются каждому индивиду. Однако, как считала К. Хорни, невротик не только разделяет общие всем людям в данной культуре страхи, но и испытывает также (вследствие условий своей индивидуальной жизни) страхи, качественно и количественно отличающиеся от страхов определенного культурного образца. Для отражения существующих в данной культуре страхов имеются соответствующие способы защиты, включая табу, ритуалы, обычаи. Подверженный страхам и прибегающий к защитам культуры нормальный человек страдает не сильнее, чем это неизбежно в данной культуре. Невротик же платит за свои защиты чрезмерную плату, заключающуюся в ослаблении его жизненной энергии, дееспособности, возможности получать удовольствие. Таким образом, невроз, в представлении К. Хорни, является "психическим расстройством, вызываемым страхами и защитами от них", а также попытками найти "компромиссные решения конфликта разнонаправленных тенденций". Это расстройство называется невротическим лишь в том случае, когда оно "отклоняется от общепринятого в данной культуре образца". В этом отношении невротика можно назвать, по словам К. Хорни, "пасынком нашей культуры". Следовательно, цель терапии - проработать последствия тревожности пациента в культуре с тем, чтобы путем изменения и улучшения его отношения к себе и другим людям он мог обходиться без своих невротических наклонностей, проявляющихся в невротической потребности в любви, отстранении, подчинении, стремлении к власти, престижу и обладанию или в невротическом движении к людям, от людей и против людей. Невротику необходимо помочь "восстановить себя, осознать свои настоящие чувства и желания, выработать свою собственную систему ценностей и построить свои отношения с другими людьми на основе своих чувств и убеждений".
Как и Хорни, Салливан считал, что важную роль в человеческой жизни играют не только события, происходящие в физико-химической среде обитания, но и вопросы культурного плана - ценности, предрассудки, убеждения. Подобно К. Хорни, он уделял значительное внимание проблеме страха, тревожности человека, предопределяющих возникновение неврозов. При этом он высказывал убеждение, что для понимания невротических заболеваний и успешного их лечения необходимо изучение не только культурно обусловленных процессов, но и межличностных отношений, складывающихся в интерперсональных ситуациях, в которых действует аналитик, играющий роль активного наблюдателя. Салливан уделял важное внимание исследованию "динамизмов", т.е. относительно устойчивых паттернов трансформации энергии, характеризующих межличностные взаимоотношения, взаимодействие людей и персонификаций, определяющих человеческое существование. Значительное место среди изучаемых им динамизмов отводилось "динамизму самости" как результату переживания воспитательного процесса, одна часть которого включает элементы, носящие характер поощрения, а другая - элементы, составляющие в разной степени выраженную тревогу. Что касается психических расстройств, то они рассматривались Салливаном в плане паттернов неадекватных и необоснованных действий в ходе межличностных взаимоотношений. Отсюда - конструктивная стратегия аналитика, предполагающая, по мнению Салливана, во-первых, наметить область действия сил, блокирующих эффективное сотрудничество пациента с другими людьми, и, во-вторых, расширить сферу сознания пациента таким образом, чтобы "по возможности минимизировать эту блокаду".
В понимании Фромма, поведение человека во многом определяется ценностными суждениями и поэтому при исследовании личности и ее невротических заболеваний нельзя недооценивать или игнорировать этические вопросы, являющиеся существенными и важными как в теоретическом, так и в терапевтическом отношениях. Ошибка классического психоанализа заключалась в том, что З. Фрейд предпринял попытку утверждения психологии в качестве естественной науки, тем самым оторвав ее от проблем философии и этики. В классическом психоанализе не учитывался тот факт, что человека нельзя адекватно понять, если не рассматривать его в целостности и не признавать присущую ему потребность искать ответ на вопрос о смысле жизни и определять те нормы, в соответствии с которыми он должен жить. Фактически, подчеркивал Фромм, невозможно понять невротические расстройства человека без понимания его ценностных и моральных конфликтов. Поэтому прогресс психологии и психоанализа лежит не на пути отрыва естественного (физического) от духовного, а в возвращении к "великой традиции гуманистической этики", рассматривавшей человека в целостности физического и духовного, а также предполагающей, что цель человека - не иметь что-то или кого-то в качестве объекта владения, потребления, а быть самим собой. Исходя из подобного .понимания, Фромм сосредоточил свое внимание на рассмотрении этических и философских проблем человеческого существования. Он считал, что во многих случаях неврозы представляют собой "специфическое выражение морального конфликта" и что успех терапии зависит от осознания личностью "своей моральной проблемы и ее разрешения". Моральная проблема современного человека состоит в том, что он отчужден от мира, других людей и самого себя: "он невротичен, потому что отчужден". Человек стал вещью, а его отчуждение - болезнью личности, сердцевиной психопатологии. Но человек, замечал Фромм, не вещь и, следовательно, психоаналитик не должен воспринимать его как безличный объъект, машину, которая нуждается в починке. Поскольку психоаналитик живет и работает в обществе, способствующем отчуждению человека, то прежде всего ему необходимо преодолеть отчуждение от самого себя и от своего ближнего, т. е. ему не следует воспринимать пациента как вещь, части которой сломаны и требуют замены. Чтобы психоанализ смог выполнить свое реальное предназначение, аналитик должен, по мнению Фромма, "преодолеть свое собственное отчуждение и стать способным на сердечные связи со своим пациентом, благодаря чему он обнаружит путь для проявления спонтанного опыта пациента и, таким образом, найдет способ "понимания" его и себя". Психоаналитик должен стать с пациентом единым целым и в то же время сохранить чувство отстраненности и объективности. Если психоанализ будет развиваться в этом направлении, он предоставит человеку неисчерпаемые возможности для духовной трансформации. Отстаивая данную позицию, Фромм как раз и выступил с идеей необходимости развития гуманистического психоанализа.
В целом для Н. характерны такие представления о человеке, его психических расстройствах и терапии, в соответствии с которыми лечение означает устранение препятствий, мешающих жить в полную силу и реализовывать внутренний творческий потенциал. С точки зрения неофрейдистов, конечная цель аналитической терапии состоит в том, чтобы помочь человеку восстановить свою спонтанность, найти ценности в самом себе, "дать ему мужество быть самим собой" и возможность работать "в направлении своей самореализации" (Хорни), помочь ему стать продуктивным, "заинтересованным в мире и откликающимся на его запросы" (Фромм). Идеи Н. получили поддержку у части психоаналитиков и оказали влияние на распространение гуманистических умонастроений в некоторых странах, особенно в США. Вместе с тем неофрейдистская модификация классического психоанализа была подвергнута критике теми, кто усмотрел в ней стирание различий между теорией и практикой психоанализа. Так, в работе Г. Маркузе "Эрос и цивилизация" обращалось внимание на то, что ревизия неофрейдистами ряда концепций З. Фрейда является односторонней: в отличие от них основоположник психоанализа не впадал в соблазн легковерного согласия с тем, что "главное направление организма - вперед"; уход от теории инстинктов привел к недооценке сферы материальных потребностей в пользу духовных, а упование на этику стало уходом психоанализа от решения реальных проблем, связанных с бессознательными влечениями человека.
В.М. Лейбин
Как и Хорни, Салливан считал, что важную роль в человеческой жизни играют не только события, происходящие в физико-химической среде обитания, но и вопросы культурного плана - ценности, предрассудки, убеждения. Подобно К. Хорни, он уделял значительное внимание проблеме страха, тревожности человека, предопределяющих возникновение неврозов. При этом он высказывал убеждение, что для понимания невротических заболеваний и успешного их лечения необходимо изучение не только культурно обусловленных процессов, но и межличностных отношений, складывающихся в интерперсональных ситуациях, в которых действует аналитик, играющий роль активного наблюдателя. Салливан уделял важное внимание исследованию "динамизмов", т.е. относительно устойчивых паттернов трансформации энергии, характеризующих межличностные взаимоотношения, взаимодействие людей и персонификаций, определяющих человеческое существование. Значительное место среди изучаемых им динамизмов отводилось "динамизму самости" как результату переживания воспитательного процесса, одна часть которого включает элементы, носящие характер поощрения, а другая - элементы, составляющие в разной степени выраженную тревогу. Что касается психических расстройств, то они рассматривались Салливаном в плане паттернов неадекватных и необоснованных действий в ходе межличностных взаимоотношений. Отсюда - конструктивная стратегия аналитика, предполагающая, по мнению Салливана, во-первых, наметить область действия сил, блокирующих эффективное сотрудничество пациента с другими людьми, и, во-вторых, расширить сферу сознания пациента таким образом, чтобы "по возможности минимизировать эту блокаду".
В понимании Фромма, поведение человека во многом определяется ценностными суждениями и поэтому при исследовании личности и ее невротических заболеваний нельзя недооценивать или игнорировать этические вопросы, являющиеся существенными и важными как в теоретическом, так и в терапевтическом отношениях. Ошибка классического психоанализа заключалась в том, что З. Фрейд предпринял попытку утверждения психологии в качестве естественной науки, тем самым оторвав ее от проблем философии и этики. В классическом психоанализе не учитывался тот факт, что человека нельзя адекватно понять, если не рассматривать его в целостности и не признавать присущую ему потребность искать ответ на вопрос о смысле жизни и определять те нормы, в соответствии с которыми он должен жить. Фактически, подчеркивал Фромм, невозможно понять невротические расстройства человека без понимания его ценностных и моральных конфликтов. Поэтому прогресс психологии и психоанализа лежит не на пути отрыва естественного (физического) от духовного, а в возвращении к "великой традиции гуманистической этики", рассматривавшей человека в целостности физического и духовного, а также предполагающей, что цель человека - не иметь что-то или кого-то в качестве объекта владения, потребления, а быть самим собой. Исходя из подобного .понимания, Фромм сосредоточил свое внимание на рассмотрении этических и философских проблем человеческого существования. Он считал, что во многих случаях неврозы представляют собой "специфическое выражение морального конфликта" и что успех терапии зависит от осознания личностью "своей моральной проблемы и ее разрешения". Моральная проблема современного человека состоит в том, что он отчужден от мира, других людей и самого себя: "он невротичен, потому что отчужден". Человек стал вещью, а его отчуждение - болезнью личности, сердцевиной психопатологии. Но человек, замечал Фромм, не вещь и, следовательно, психоаналитик не должен воспринимать его как безличный объъект, машину, которая нуждается в починке. Поскольку психоаналитик живет и работает в обществе, способствующем отчуждению человека, то прежде всего ему необходимо преодолеть отчуждение от самого себя и от своего ближнего, т. е. ему не следует воспринимать пациента как вещь, части которой сломаны и требуют замены. Чтобы психоанализ смог выполнить свое реальное предназначение, аналитик должен, по мнению Фромма, "преодолеть свое собственное отчуждение и стать способным на сердечные связи со своим пациентом, благодаря чему он обнаружит путь для проявления спонтанного опыта пациента и, таким образом, найдет способ "понимания" его и себя". Психоаналитик должен стать с пациентом единым целым и в то же время сохранить чувство отстраненности и объективности. Если психоанализ будет развиваться в этом направлении, он предоставит человеку неисчерпаемые возможности для духовной трансформации. Отстаивая данную позицию, Фромм как раз и выступил с идеей необходимости развития гуманистического психоанализа.
В целом для Н. характерны такие представления о человеке, его психических расстройствах и терапии, в соответствии с которыми лечение означает устранение препятствий, мешающих жить в полную силу и реализовывать внутренний творческий потенциал. С точки зрения неофрейдистов, конечная цель аналитической терапии состоит в том, чтобы помочь человеку восстановить свою спонтанность, найти ценности в самом себе, "дать ему мужество быть самим собой" и возможность работать "в направлении своей самореализации" (Хорни), помочь ему стать продуктивным, "заинтересованным в мире и откликающимся на его запросы" (Фромм). Идеи Н. получили поддержку у части психоаналитиков и оказали влияние на распространение гуманистических умонастроений в некоторых странах, особенно в США. Вместе с тем неофрейдистская модификация классического психоанализа была подвергнута критике теми, кто усмотрел в ней стирание различий между теорией и практикой психоанализа. Так, в работе Г. Маркузе "Эрос и цивилизация" обращалось внимание на то, что ревизия неофрейдистами ряда концепций З. Фрейда является односторонней: в отличие от них основоположник психоанализа не впадал в соблазн легковерного согласия с тем, что "главное направление организма - вперед"; уход от теории инстинктов привел к недооценке сферы материальных потребностей в пользу духовных, а упование на этику стало уходом психоанализа от решения реальных проблем, связанных с бессознательными влечениями человека.
В.М. Лейбин
Источник: Социология: энциклопедия
