ПОЗНАНИЯ ГРАНИЦЫ

один из критериев научного познания, позволяющий судить, где кончается компетенция науки. В одном отношении ПГ задаются теми онтологическими, логическими и методологическими принципами, которые делают познание эффективным. Например, Аристотель задавал границы античного познания, с одной стороны, на основе категорий (онтологический принцип), с другой – с помощью правил рассуждения и доказательства («Аналитики»), с третьей стороны, формулируя принципы истинности, исключенного третьего, существования и др. Ж. Делез проводит границы современного познания на основе других представлений: сингулярности, индифирентности, событийности, ризомы и др. Указанные принципы фиксируют тот опыт познания и мышления, который складывается в определенной культуре и признается философским и научным сообществом (в целом или ее частью) как эффективный. В другом отношении ПГ задаются опытом мышления, за которым, в конце концов, стоит социальный опыт и опыт культуры. Впервые на это указал И. Кант, говоря, что разум впадает в антиномии, когда он выходит за пределы опыта. Примером обнаружения ПГ в конкретной науке (в физике, в частности) в ходе становления нового опыта является кризис представлений о теплоте как невесомом тепловом веществе (теплороде). Опыты с выделением тепла при трении двух тел, опыты Б. Томпсона с выделением больших количеств тепла при сверлении пушек, опыты Г. Дэви с трением двух кусков льда показали, что теория теплорода совершенно неправильна, что позволило Дэви выдвинуть теорию, объясняющую тепловые явления в рамках демокритовской концепции за счет гипотезы о колебательном движении частиц материи. Установление ПГ предполагает особые формы философской или научной рефлексии. К ним относится критика, проблематизация, обсуждение онтологических, логических или методологических принципов, наконец, типов и ПГ тех или иных дисциплин или способов мышления. В третьем отношении ПГ задаются относительно других видов освоения действительности (проектирования, искусства, религиозного или эзотерического опыта и др.), которые нередко отождествяляются с познанием, поскольку последнее рассматривается в качестве всеобщего идеала или формы существования. Например, «Пир» и «Государство» Платона хотя и заявляются им как формы познания, но на самом деле (так это видится в современной реконструкции и анализе) представляют собой желательные для Платона проекты любви и государства. Другая иллюстрация этого тезиса – современные психологические и социальные теории. Учение З. Фрейда хорошо работает в качестве языка и схем описания и репрезентации опыта личности, но как теория она мало что дает и объясняет. Сходная ситуация и с другими психологическими теориями. Это не столько знание о психике или личности, сколько средства описания и презентации опыта человека, вовлекаемого в соответствующие психологические практики. Нередко даже религиозные и эзотерические практики манифестируют себя как особые (мистические, трасцендентальные, сверхрациональные) формы познания. Открывая «Исповедь», Августин спрашивал: «Надо ли сначала познать Тебя или воззвать к Тебе?», а сегодня эзотерик М. Лайтман пишет в книге «Наука Каббала»: «Изучение Каббалы дает человеку ответы на все вопросы. Он изучает все причинно-следственные связи этого мира, изучает высший мир, из которого все исходит в наш мир». Но подобное отождествление рациональных и иррациональных форм познания чревато проблемами и противоречиями, и поэтому требует проведения более ясной демаркации познания с другими способами освоения мира. Этот вывод мы относим и к ограничениям познания управления как социального явления. В.М. Розин