СОЦИОЛОГИЯ ВЛАСТИ

составная часть политической социологии, являющейся одной из учебных и научных дисциплин. Одной из исходных аксиом политической социологии является определение человека, которое дал еще Аристотель: «человек есть политическое животное». В современном понимании этот, образно выраженный постулат, означает, что человек является участником гражданского общества и свойственных ему политических отношений, и как субъект этих отношений он оказывается в центре исследовательского интереса политической социологии. С точки зрения сложившейся в настоящее время классификации социальных и гуманитарных наук, социология власти стала превращаться в относительно самостоятельное направление социологического знания вначале XX в. Это было обусловлено, прежде всего, потребностями политического управления, вызванными переходом от монархии к республиканским формам государственного устройства. Имеется в виду тот мощный импульс развитию социологии власти, который придали ей появление гражданства (как постоянной правовой связи отдельных лиц с государством), всеобщего избирательного права, политических партий, развитие местного самоуправления и многих других форм политических отношений. Политические нововведения продиктовали необходимость теоретического осмысления политических реалий современности и проверки обоснованности теорий и гипотез на эмпирическом уровне. Начало этого процесса обоснованно связывают с исследованиями систем политического господства и бюрократии, осуществленными немецким историком, экономистом и социологом М. Вебером. Изучая историю и механизмы возникновения бюрократии в структурах государственного управления различных эпох, он выделял признаки идеального типа бюрократических систем, присущие государственному аппарату, политическим партиям, церкви, армии, крупным промышленным предприятиям. Среди выделенных признаков бюрократии следующие: техническое совершенство осуществляемой ею управленческой деятельности, единство взглядов и ценностей чиновников, высокое развитие у них чувства служебного долга, беспристрастности, компетентности, истинного понимания государственных интересов и др. Но в реальности (и это отчетливо понимал Вебер) под видом государственных интересов чиновники могут отстаивать свои собственные корпоративные и индивидуальные интересы, проявлять стремление к достижению превосходства власти бюрократии над парламентом и обществом. Именно поэтому модель бюрократии М. Вебера представляет собой идеальный тип, по «лекалам» которого, с его точки зрения, необходимо выстраивать функционирование аппарата политического управления. В социологическом анализе механизмов осуществления политической власти сохранила свою актуальность теория политических элит, представленная в трудах итальянского политолога и социолога В. Парето, а также итальянского социолога и экономиста Г. Моска. Одна из центральных идей этой теории состоит в том, что неорганизованным большинством населения той или иной страны правит политическая элита, составляющая своего рода политический или правящий класс. Этому классу априори чуждо обновление своего персонального состава за счет пополнения из других слоев населения. Именно по причине замкнутости, отсутствия притока свежих сил в элитный слой и происходит упадок культуры, снижается активность, утрачивается политическая гибкость системв.
Следствиями деградации правящей политической элиты становятся забвение общенациональных интересов в системе управления обществом, застойные явления в решении политических задач, что неизбежно обусловливает политические и социальные конфликты. Признанными исследователями властных отношений в социологии являются русский мыслитель М.Я. Острогорский и немецкий ученый Р. Михельс, положившие начало социологическому изучению политических партий. В центре их внимания находились как внутренние закономерности функционирования партий, так и внешние отношения партий – с государством и другими политическими институтами общества, с населением. Эти ученые зафиксировали и объяснили две взаимосвязанные метаморфозы партий, которые дали о себе знать еще в период становления многопартийных систем в Западной Европе и в США и ярко проявились в процессе их развития. Первая метаморфоза выражается в неизбежности олигархизации партий, то есть в отрыве партийной верхушки и партийного аппарата от партийной массы; вторая метаморфоза тесно связана с первой и выражается в обособлении сугубо партийных интересов от общественных, становящихся разменной монетой в политической борьбе. Закономерности формирования и функционирования избирательной системы в демократических обществах, политической элиты, партий, политического лидерства, групп давления и т.п.обстоятельно рассматриваются в работах С.М. Липсета, Р. Миллса, Т. Парсонса и др. В 1980-х (в период «горбачевской перестройки») горизонты исследований в области социологии власти существенно расширились. Под научным руководством Т.И. Заславской, В.Н. Иванова, Ж.Т. Тощенко и других известных отечественных ученых началось интенсивное проведение социологических исследований: состояния массового политического сознания и поведения, особенностей политической культуры разных категорий населения; общественного мнения о политическом курсе страны и других политических проблемах; рейтинга деятельности государственных учреждений и политиков. Дальнейшее развитие СВ. в отечественной политической социологии в 1990–2000- е происходило в контексте социально-политических изменений в российском обществе. Одной из ключевых исследовательских проблем стало изучение процессов формирования гражданского общества и его взаимоотношений с государственной властью. В работах М.К. Горшкова, В.К. Левашова и ряда других авторов обстоятельно анализируются проблемы выбора стратегии политического развития России в контексте глобализации, эффективности функционирования государства, формирования социально-политической ситуации в обществе, отношения населения к конкретным институтам и органам государственной власти и др. Не менее существенное значение приобрели исследования институтов политической системы российского обществ и функционеров публичной власти – института президента, парламента и парламентаризма, политических партий и движений, аппаратов органов государственной власти (бюрократии), политической элиты, лоббизма и др. Большой интерес для социологии власти представляет концепция институционального синкретизма власти,собственности и управления, разрабатываемая в социологии управления. В.Э. Бойков